Пропавшие
Шрифт:
— Рассказывайте.
— Мне неудобно обсуждать это по телефону, — прошептал отец Джо.
— Вы в постели? — спросила Лотти.
— И кто теперь читает мысли? — священник рассмеялся. — Мне пора идти. Слышу, что мой сосед по комнате уже поднимается.
— У вас нет своей комнаты?
— Я не собираюсь проводить тут много времени, поэтому не претендовал на особое место, — ответил священник. — Проведу пару ночей в ирландском колледже. Лотти, попробуйте поговорить с суперинтендантом Корриганом, посмотрим, что он скажет, хорошо?
— Хорошо. По этому номеру с вами можно будет связаться? — Лотти
— Если не отвечу, оставьте сообщение. Я могу проводить мессу. — Лотти представила, что он улыбается. — Доброй ночи, Лотти.
Лотти ему ответила и завершила звонок. Она убрала последние записи и поднялась наверх, чтобы проверить Кэти. Дочь крепко спала. Лотти поцеловала дочерь в лоб и встала выключить лампу. Её внимание привлекла фотография на шкафчике в рамке, обрамленной ракушками. Лотти взяла её в руки, чтобы разглядеть. Все вместе впятером, в Лансароте, четыре года назад. Последние их выходные вместе. Лотти провела пальцем по пыльной поверхности стекла. Все счастливые и с улыбками на лицах. Фотографию сделали во время тура на джипах к вулкану Тиманфайа.
Лотти присела на край кровати, и Кэти вздохнула во сне. Эта фотография запечатлела период их жизни, когда всё было совсем иначе. Повседневная рутина, надёжность и любовь. Лотти разрывалась между непоколебимым прошлым и неопределённым будущим. Прошло три года, а она так и не смогла отпустить Адама. Но идея о полёте в Рим на встречу со священником, с которым познакомилась всего неделю назад, натолкнула Лотти на мысль, что, возможно, ещё не всё потеряно.
***
30 января 1976 года
Салли проснулась от того, что кричала во сне.
Она ожидала увидеть мать, стоявшую у её кровати. Но это был Патрик.
Он приложил палец к губам и тихонько шикнул. Салли привстала, интересуясь, почему он оказался в комнате для девочек. Она оглядела тёмную комнату, но услышала лишь тихое сопение спящих.
— Пойдём со мной, — прошептал Патрик, стягивая с неё одеяло. — Мне нужно кое-что тебе показать.
Салли слезла с кровати, плотно затягивая на груди свою фланелевую ночную рубашку в цветастых узорах. Он не дал ей времени прихватить халат.
— Куда мы идём? — спросила девочка.
— Ш-ш-ш, — ответил мальчик и взял её за руку.
За пределами спальной комнаты лестницу освещал приглушённый свет, ниспадающий с пыльного абажура. Комната дежурной монахини находилась в противоположном конце коридора, и Патрик повел Салли на второй этаж. Они подкрались к концу зала и прошли через дверь. Салли раньше там не бывала. Они сновали в темноте, пока мальчик не открыл ещё одну дверь, ведущую в короткий проход. Лунный свет сиял через три окна, освещая их бледные лица. Впереди была арка.
Салли замерла.
— Патрик, мне страшно.
Мальчик повернулся и, по-прежнему держа её за руку, ответил:
—
Девочка вздохнула и позволила вести себя дальше, через арку, вниз по узким каменным ступеням. Ноги замёрзли — девочка забыла надеть тапочки. На нижней ступени Патрик остановился. Они находились в часовне. Салли повернулась к нему, но мальчик покачал головой, предупреждая молчать. Салли оказалась там в первый раз.
Она заметила, что алтарь освещён горящими свечами, и она могла чувствовать их запах. Затем она увидела отца Кон. Девочка крепче сжала руку Патрика. Священник стоял на коленях на ступенях алтаря, завернутый в тяжелый кремово-золотой плащ, который он носил для молитвы перед трапезой. Он распростёр руки к образу Девы Марии в нише под потолком, державшей младенца Иисуса на руках. Его длинный кожаный ремень лежал поверх аккуратно сложенной одежды на ступеньках.
Салли теснее прижалась к Патрику. Было холодно, и, хотя мальчик был в пижаме, она могла ощущать исходившее от него тепло.
— Патрик, что происходит? — прошептала она.
Мальчик покачал головой, пожал плечами и повёл их направо, вдоль последнего ряда скамеек для коленопреклонения. Он потянул ее в угол за деревянную исповедальню. Там был кто-то ещё. Двое человек. Салли едва не закричала. Патрик сердито взглянул на неё, и она задержала дыхание в надежде, что крик угаснет внутри неё.
Как только её глаза привыкли к теням, отбрасываемым свечами, она узнала мальчиков в углу — Джеймс и Фитци. Патрик толкнул девочку к ним, и они сгрудились вместе. Салли хотелось задать сотню вопросов, но она молчала. Патрик по-прежнему держал её за руку, и она была рада этому.
Низкий гул становился всё громче, а затем утихал. Салли уставилась на алтарь, прикусив язык и пытаясь сохранять молчание.
Священник кланялся вверх и вниз, воспевая. Со стороны алтаря открылся занавес. Там стоял обнажённый Брайан, его тело было покрыто глубокими красными рубцами. Салли отвернулась, но затем снова повернулась, крепче сжимая руку Патрика на случай, если он вздумает бросить её там. Священник встал и поманил Брайана к себе. Салли подумала, что мальчику, должны быть, было ужасно холодно.
Брайан упал на колени, когда священник толкнул, а затем заключил его в свой золотой плащ. Салли больше не могла вынести этого и закричала.
Патрик зажал её рот рукой. Отец Кон резко развернулся, свечи обличали его наготу. Глаза его были тёмными, и это пугало Салли больше, чем то, в каком затруднительном положении они оказались.
— Бегите! — закричал Патрик, таща за собой Салли.
Девочка побежала, Фитци следовал за ней по пятам, Джеймс был в самом хвосте. Пока они мчались вверх по лестнице, образ Брайана навсегда запечатлелся в их памяти: обнажённый, с открытым ртом и мёртвым взглядом.