Пропавшие
Шрифт:
— Инспектор Паркер, это совершенно неуместное предложение, — ответил отец Джо, в то время как лёгкая улыбка осветила его лицо, — которое я, несомненно, приму.
В лифте Лотти сохраняла между ними дистанцию; прижав сумку к груди, она вздохнула. Что же она делала? Ей нравился отец Джо. Но нравился ли он как брат, или это было нечто большее? Лотти отнюдь не была уверена.
Комната выглядела так же, как перед её уходом. Занавески затрепетали на ветру, и в комнату ворвался свежий запах дождя. Когда Лотти повернулась, отец Джо стоял прямо за ней. Комната вдруг показалась
— Прошу простить меня, — сказала она, скользя мимо него, чтобы взять чайник.
Лотти наполнила его водой из ванной, и, когда вернулась в комнату, священник сидел на узком деревянном стуле за столом; его пальто было перекинуто через край кровати. Он не произнес ни слова с тех пор, как они покинули вестибюль. Лотти щёлкнула выключателем, занялась открыванием жалких пакетиков с кофе и высыпала мелкие зёрна в чашки.
На неё вдруг навалилась неимоверная усталость. Она принялась потирать шею, отец Джо встал и подошёл к ней.
— Ш-ш-ш, — произнёс он, массируя место, где только что были её пальцы. Дрожь пробежала от головы до пят.
«Господи Боже, да я же сплошное клише, — подумала Лотти. — Он священник, всё в порядке. Он просто массирует тебе уставшую шею».
Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала тяжёлые рукава его рясы. Ощущала исходивший от него запах мыла. Лотти стояла неподвижно, захваченная его прикосновениями и задаваясь вопросом, не хотела ли она подсознательно этого контакта, чтобы он мог избавить её от всех ужасов последних нескольких часов, последних нескольких дней, последних нескольких лет и тех ужасов, с которыми ещё предстоит столкнуться?
— Достаточно, Джо. — Лотти нервно рассмеялась и отодвинулась от священника, снова увлёкшись чайником. — Давайте выпьем этот кофе.
— Конечно, — ответил отец Джо, садясь на стул.
Протянув ему чашку, Лотти сказала:
— Надеюсь, я не подавала неправильных сигналов. Вы нравитесь мне как друг, не более. Моя жизнь и так достаточно сложна.
При этих словах священник рассмеялся, и напряжение, казалось, постепенно выветривалось из комнаты через окно.
— Господи Боже, надеюсь, я не вёл себя неподобающе. Я лишь пытался снять напряжение в вашей шее. У вас выдался тяжёлый день.
Лотти почувствовала, что краснеет. Чёрт, она выставила себя дурой. Опустив чашку, Лотти отвернулась.
Отец Джо встал и положил руки ей на плечи, заставив её повернуться к нему.
— Вы хорошая женщина, Лотти Паркер. Хочу, чтобы вы знали, что я буду вашим другом и сделаю всё возможное, чтобы помочь вам раскрыть эти убийства. — Он протянул руку. — Друзья?
— Да, — ответила Лотти и пожала ему руку.
Отец Джо несколько мгновений держал её ладонь в своей и затем ушёл, не сказав ни слова.
Опираясь о дверь, Лотти слушала, как отдаляются его шаги по мраморному коридору. Она ждала, когда её дыхание восстановится. Ждала, когда зазвонят колокола Маджоре [30] .
Когда наконец Лотти смогла пошевелиться, она попыталась позвонить Бойду. Ей просто хотелось услышать знакомый голос.
Бойд не ответил.
Лотти смотрела
30
Колокол базилики Санта-Мария-Маджоре в Риме звонит каждый вечер в 21:00. Его также называют La Sperduta (потерянная), и легенда гласит, что горожане установили колокол, чтобы помочь жительнице, слепой пастушке, найти дорогу домой.
Лотти снова позвонила Бойду.
Без ответа.
Глава 75
Зазвенел колокольчик, затем над головой замерцал свет. Джейсон открыл глаза и медленно повернул голову, пытаясь разглядеть что-нибудь в слабом свете.
— Время для небольшой церемонии, малыш.
Мужчина стал напевать заклинания. Свет потускнел и замерцал.
— Что вам нужно?
— Что бы ты ни предложил мне, этого всегда будет недостаточно.
— Мой отец…
— Отчасти это его вина. Так что можешь винить его.
— Что?.. Что вы имеете в виду?
— Тебе не следует об этом беспокоиться.
Джейсон зажмурился, чтобы сдержать слёзы. Мужчина развязал его, поднял на ноги и провёл пальцем по спине юноши. Мужчина громко вздохнул и вытолкнул парнишку за дверь, дальше по коридору и вниз по ступенькам.
Они находились в маленькой часовне. Мужчина нёс колокольчик, постукивая им по своему телу и подражая какому-то непонятному ритму.
Деревянные скамьи никак не помогли Джейсону; он был вынужден стоять, загипнотизированный развернувшимся перед ним зрелищем.
Одетый в развевающееся белое платье, застегнутое от подола до шеи, мужчина пел свою безумную мелодию, его голос поднимался и опускался почти в унисон с дрожавшим на ветру пламенем свечей.
— Сегодня я убил человека, — пропел голос.
Джейсон похолодел, хотя кожа была покрыта п'oтом. От наркотиков, которые его заставили принять, и беснующихся теней от пламени свечей у Джейсона закружилась голова.
— Хотя есть вероятность, что я убил двоих. — Истерический смех прокатился по всему вестибюлю.
Высоко меж стропил металась кругами ворона, затем она вылетела сквозь витражное окно, оставив за собой медленно опадающее перо. Перед глазами у Джейсона помутнело, и он почувствовал щекой холодный мрамор пола.
Возле юноши лежало черное перо.
Глава 76
Лотти прислонилась к овальному окну самолета. Закрыв глаза, она подумала о нескольких часах, проведенных в Риме; её мысли были поглощены старыми регистрами. Она всё прокручивала в голове даты и числа. Сьюзен Салливан был присвоен номер, как и её ребёнку. Внезапно Лотти выпрямилась, нечаянно разбудив женщину в соседнем кресле.