Пропавший без вести
Шрифт:
Карл невольно попятился, перешагнув чемодан, – так близко подступил к нему Деламарш. Но того это ничуть не смутило, он ногой отпихнул чемодан в сторону и сделал еще шаг вперед, водрузив ботинок прямо на белую манишку, что оставалась лежать на траве, и повторил вопрос.
Словно в ответ ему на дороге, где-то внизу, вдруг появился мужчина: светя себе ярким карманным фонариком, он уже взбирался по склону, явно направляясь в их сторону. Это был официант из отеля. Едва завидев Карла, он сказал:
– Я уже полчаса вас разыскиваю. Все кусты вдоль дороги облазил. Госпожа главная кухарка просит вам передать,
– Вот она, – ответил Карл сдавленным от волнения голосом.
Деламарш и Робинсон с напускной скромностью тут же отошли в сторонку, как всегда это делали при появлении любого добропорядочного человека. Официант забрал корзинку, но добавил:
– Еще госпожа главная кухарка просила узнать: может, вы все-таки передумали и заночуете в отеле? И двое других господ тоже могут пожаловать, если вы желаете взять их с собой. Постели уже приготовлены. Ночи сейчас, правда, теплые, однако спать на траве совсем небезопасно, у нас тут змеи водятся.
– Раз уж госпожа главная кухарка столь любезна, я, пожалуй, воспользуюсь ее приглашением, – ответил Карл и выжидательно посмотрел на своих спутников.
Но Робинсон стоял столбом, а Деламарш, засунув руки в карманы, изучал звезды. Оба, очевидно, предполагали, что Карл и теперь, после всего, что произошло, возьмет их с собой.
– В таком случае, – продолжил официант, – мне велено проводить вас в отель и доставить ваш багаж.
– Тогда подождите, пожалуйста, минутку, – попросил Карл и нагнулся, чтобы собрать в чемодан немногие оставшиеся вещи.
Внезапно он выпрямился. Фотографии не было, она лежала в чемодане с самого верху, а теперь куда-то подевалась. Все остальное на месте, и лишь фотографии не было.
– Я не вижу фотографию, – почти умоляюще обратился Карл к Деламаршу.
– Какую фотографию? – переспросил тот.
– Фотографию моих родителей, – пояснил Карл.
– Не видели мы никакой фотографии, – сказал Деламарш.
– Не было там никакой фотографии, господин Росман, – поддакнул ему Робинсон со своего места.
– Но этого же быть не может, – простонал Карл, беспомощным взглядом подзывая на подмогу официанта. – Она лежала сверху, а теперь ее нет. И надо было вам устраивать шутки с моим чемоданом!
– Это совершенно исключено, – заявил Деламарш. – Фотографии в чемодане не было.
– Она мне дороже, чем все остальное в чемодане, – сказал Карл официанту, который ходил вокруг, осматривая траву. – Ее ничем не заменишь, второй такой у меня не будет. – И когда официант прекратил безнадежные поиски, сокрушенно добавил: – Это единственная родительская карточка, какая у меня была.
Официант в ответ на это громко и без малейшей щепетильности заявил:
– Что ж, полагаю, тогда надо бы поискать у обоих господ в карманах.
– Да! – немедленно согласился Карл. – Я должен ее найти. Но прежде чем мы обыщем карманы, я хочу им сказать вот что: тот, кто добровольно вернет мне фотографию, получит чемодан со всем содержимым. – Повисло напряженное молчание, потом Карл сказал официанту: – Что ж, очевидно, мои товарищи предпочитают обыск. Но и теперь я по-прежнему обещаю чемодан тому, у кого в кармане найдется фотография. Это все, что я в силах сделать. Официант тут же приступил
– Что бы вы там у Деламарша ни нашли, пожалуйста, все ему оставьте. Мне нужна только фотография, а кроме фотографии – ничего.
Обыскивая внутренние карманы Робинсона, Карл ненароком коснулся его горячей, жирной груди, и только тут до его сознания дошло, что он, должно быть, подвергает своих товарищей страшному унижению. Он заторопился, стараясь поскорей покончить с этим неприятным делом. К тому же все оказалось напрасным: ни у Робинсона, ни у Деламарша фотографии не нашлось.
– Бесполезно, – сказал наконец официант.
– Наверно, они ее порвали, а клочки выбросили, – предположил Карл. – Я-то думал, они мне друзья, но втайне они хотели мне только напакостить. Вряд ли это Робинсон, у него бы ума не хватило догадаться, что фотография для меня – самое дорогое, зато Деламарш наверняка.
Карл говорил это, видя перед собой только официанта, чей фонарик выхватывал из темноты маленький кружок света, за пределами которого все, в том числе Робинсон и Деламарш, тонуло в глубоком мраке.
Теперь, разумеется, и речи не было о том, чтобы брать этих двух с собой в гостиницу. Официант вскинул чемодан на плечо, Карл взял корзинку, и они пошли. Уже на дороге, очнувшись от тягостных дум, Карл остановился и крикнул куда-то вверх, в темноту над склоном:
– Эй, вы, послушайте! Если фотография все еще у кого-то из вас и он принесет мне ее в гостиницу, я отдам ему чемодан и в полицию – клянусь! – заявлять не буду.
Ответа как такового не последовало, долетел какой-то обрывок слова, а может, выкрик Робинсона, которому Деламарш, очевидно, мгновенно зажал рот. Карл долго еще дожидался – может, они там, наверху, передумают. Потом дважды, с расстановкой, крикнул:
– Я все еще тут!
Но ни звука не было в ответ, лишь неожиданно скатился по склону камень – то ли случайно, то ли брошенный наугад чьей-то рукой.
Глава пятая
Отель «Оксиденталь»
В отеле Карла сразу же отвели в комнату наподобие конторы, где главная кухарка с блокнотом в руках диктовала деловое письмо сидевшей тут же машинистке. Отчетливая, словно наизусть, диктовка и плотный, уверенный перестук клавиш дружно заглушали уловимое лишь изредка тиканье стенных часов, которые показывали уже почти половину двенадцатого.
– Так, – сказала главная кухарка, захлопывая блокнот, после чего машинистка тут же вскочила и накрыла машинку деревянным футляром, проделав это чисто автоматически и не спуская с Карла глаз. Выглядела она еще почти школьницей: передник очень тщательно отутюжен, на плечах даже оборки воланами, волосы аккуратно собраны в довольно высокую прическу, и все эти мелочи как-то не вязались с недетской серьезностью ее лица. Поклонившись сперва начальнице, потом Карлу, машинистка вышла, и Карл невольно перевел на главную кухарку свой вопрошающий взгляд.