Пропавший без вести
Шрифт:
– Это замечательно, что вы все-таки пришли, – сказала та. – А где же ваши товарищи?
– Я их не взял, – ответил Карл.
– Они, должно быть, очень рано завтра выходят, – предположила кухарка, словно подыскивая за Карла подходящее объяснение.
«Уж не думает ли она, что и я завтра выхожу с ними?» – мелькнуло у Карла, и во избежание дальнейших недоразумений он пояснил:
– Мы поссорились и расстались окончательно.
Главная кухарка, похоже, восприняла эту новость как приятную.
– Так вы, значит, свободны? – спросила она.
– Да, свободен, – отозвался Карл, и ничто не казалось ему сейчас никчемней его
– Послушайте, а вы не хотите получить место у нас в отеле? – спросила вдруг главная кухарка.
– Я бы с радостью, – ответил Карл, – только знаний у меня почти никаких. Я вот, к примеру, даже на машинке печатать не умею.
– Это не страшно, – успокоила его главная кухарка. – Начать, конечно, придется с самой скромной должности и потихоньку пробиваться наверх, а уж дальше все будет зависеть от вашего усердия и терпения. Но, по-моему, для вас же лучше где-то осесть и закрепиться, чем так вот по белу свету болтаться. Сдается мне, такая жизнь не для вас.
«Тут бы и дядя под каждым словом подписался», – подумал Карл и утвердительно кивнул. В тот же миг он спохватился – о нем проявляют столько заботы, а он даже не представился.
– Извините, пожалуйста, – сказал он, – я забыл представиться, меня зовут Карл Росман.
– Вы немец, не так ли?
– Да, – подтвердил Карл. – Я недавно в Америке.
– А откуда вы?
– Из Праги, это в Чехии, – пояснил Карл.
– Смотрите-ка! – воскликнула главная кухарка по-немецки с сильным английским акцентом и чуть не всплеснула руками. – Да мы, выходит, земляки; меня зовут Грета Митцельбах, и я из Вены! А Прагу я отлично знаю, ведь я полгода проработала в «Золотом гусе» на площади Святого Вацлава. Нет, подумать только!
– А когда это было? – поинтересовался Карл.
– О, много-много лет назад.
– «Золотого гуся» снесли два года назад, – сообщил Карл.
– Да, конечно, – рассеянно кивнула главная кухарка, мыслями все еще витая где-то в прошлом. Но потом, вдруг разом оживившись, схватила Карла за руки и воскликнула: – Но раз уж вы мой земляк, вам ни за что нельзя от нас уезжать! Обещайте мне, что этого не сделаете. Как вы смотрите на то, чтобы, допустим, стать у нас лифтером? Одно ваше слово – и вы им станете. Вот обживетесь немного – сами увидите: получить такое место совсем не просто, ведь для начала ничего лучше не придумаешь. Вы встречаетесь со всеми гостями, всегда у них на виду, они дают вам мелкие поручения, – короче, у вас каждый день есть возможность подыскать что-нибудь получше. А уж об остальном предоставьте позаботиться мне.
– В лифтеры я с удовольствием пойду, – сказал Карл после непродолжительного раздумья.
Было бы величайшей глупостью с его-то пятью классами гимназии – и отказаться от места лифтера. Здесь, в Америке, этих пяти классов впору скорей стыдиться. К тому же мальчишки-лифтеры всегда нравились Карлу, они казались ему как бы украшением отеля.
– А разве не требуется знание языков? – спросил он еще на всякий случай.
– У вас есть немецкий и превосходный английский, этого вполне достаточно.
– Английский я только в Америке выучил, за два с половиной месяца, – сообщил Карл, решив, что глупо умалчивать о своем единственном достоинстве.
– Одно это уже говорит за вас, – похвалила его главная кухарка. – Как вспомню, сколько я в свое время с английским мучилась. Но это, правда, уже давно, тридцать лет назад. Как раз вчера об этом думала. У меня вчера
– Я вас поздравляю и желаю счастья, – сказал Карл.
– Это никогда не помешает, – ответила она, пожимая руку Карла и слегка погрустнев от этой вспомнившейся вдруг присказки, произнесенной на родном языке. – Но я совсем вас заговорила, – снова всполошилась она. – Вы же наверняка очень устали, а обсудить все куда лучше будет завтра днем. Пойдемте, я отведу вас в вашу комнату.
– У меня только еще одна просьба, госпожа главная кухарка, – сказал Карл, заметив на одном из столов телефонный аппарат. – Не исключено, что завтра утром, возможно, даже очень рано утром, мои бывшие товарищи занесут фотографию, которая крайне мне нужна. Не затруднит ли вас позвонить портье и сказать, чтобы он этих людей ко мне пропустил или меня к ним вызвал?
– Разумеется, – с готовностью откликнулась главная кухарка, – но почему бы портье просто не взять у них фотографию, а потом передать вам? И что это за фотография, если не секрет?
– Фотография моих родителей, – ответил Карл. – Нет, я должен сам с ними переговорить.
На это главная кухарка ничего больше не сказала, позвонила на стойку портье и передала соответствующее поручение, назвав при этом и номер комнаты Карла – пятьсот тридцать шестой.
Потом они вместе вышли в вестибюль и через дверь, что как раз напротив парадного входа, попали в узкий коридорчик, в конце которого возле лифта, облокотившись на перила, спал стоя совсем еще маленький мальчишка-лифтер.
– Мы и без него справимся, – шепотом сказала главная кухарка, пропуская Карла в лифт. – Конечно, работать по десять – двенадцать часов многовато для такого мальчика, – пояснила она, пока они поднимались в лифте. – Но в Америке так принято. Взять, к примеру, этого малыша: он итальянец, только полгода, как приехал сюда с родителями. Сейчас у него такой вид, как будто ему эту работу нипочем не осилить: с лица совсем осунулся, засыпает на посту, хотя от природы он совсем не лентяй, но проработает еще полгода здесь или в другом месте и будет с легкостью все выдерживать, а через пять лет станет настоящим сильным мужчиной. Я знаю множество таких примеров и могла бы часами о них рассказывать. При этом вас я даже не имею в виду, вы-то крепкий юноша. Вам ведь семнадцать, верно?
– Через месяц шестнадцать исполнится, – ответил Карл.
– Даже еще только шестнадцать? – удивилась она. – Тем более. Главное – не терять мужества!
Наверху она отвела Карла в комнату, которая скосом одной из стен хоть и обнаруживала свое расположение в мансарде, но в остальном выглядела при веселом свете двух лампочек очень даже уютно.
– Обстановка пусть вас не пугает, – предупредила главная кухарка, – это не гостиничный номер, а всего лишь комната в моей квартире, но у меня три комнаты, так что вы мне нисколько не помешаете. Смежную дверь я запру, так что можете не стесняться. Завтра, став сотрудником отеля, вы, конечно, получите свою комнатушку. Если бы вы пришли с товарищами, я бы распорядилась постелить вам в общем спальном зале для прислуги, ну а так, раз вы один, я думаю, вам здесь будет удобней, хоть и придется спать на софе. Ну, а теперь спите как следует и набирайтесь сил для работы. Завтра, впрочем, день у вас еще не тяжелый.