Пророчество часть третья
Шрифт:
– Одиннадцать дворянских поместий, в которых может быть оказано сопротивление… - вполголоса доложил бесшумно возникший за правым плечом Кривой Коготь.– На дальнем от нас конце городка - полупустая казарма городской стражи. Патрулей - нет. У здания городского головы - четыре воина БЕЗ(!) лат, с оружием, смахивающим на парадное… Семеро солдат в таверне "Северный Ветер" вон там… - Мифо показал рукой в сторону приземистого строения, возле которого у коновязи были привязаны лошади.– И еще человек двадцать - ползают по плацу на южной окраине. На башенке в центре - часовой. Спит в тенечке. Судя по тому, что за три часа наблюдения его никто не сменил - караульной службы тут практически нет…
Рынок закроется на закате. Там сейчас большая половина женщин и детей - смотрят на представление
– Ладно, переодевайся!– усмехнулся когган, окинув взглядом нарядившегося бродягой воина.– Нападем с первыми лучами солнца… Пришли ко мне всех тех твоих людей, кто уже вернулся - хочу составить полную картину того, что там нас ждет. И позаботься об ужине - что-то я проголодался… …Первые крики разорвали предрассветную тишину тогда, когда две руки нормов уже подчистую вырезали четвертое поместье. Паника, распространившаяся по Квикку со скоростью лесного пожара, как обычно, оказалась на руку действующим по четкому плану захватчикам - перепуганные защитники, выбегающие из казарм, умирали, не успев даже толком понять, что, собственно, происходит: еще три руки, выделенные для нейтрализации сопротивления, справились с поручением безукоризненно. Еще один отряд "навестил" облюбованную местной солдатней таверну и вырезал подгулявших воинов прямо за теми столами, за которыми они спали… К моменту, когда за Сиреневыми горами показался ослепительно сияющий солнечный диск, город превратился в пылающий костер - все, что было ценного и легкого, сваленное на две телеги, ждало момента дележа и ждало за околицей. Вместе с парой сотен молодых симпатичных девушек. Взбудораженные горячкой проведенного боя, нормы с нетерпением поглядывали в сторону задумчиво глядящего на пленниц коггана и ждали команды выбирать… Однако Эрм не спешил - неожиданно большой объем добычи и пленниц смешал планы Четырехрукого: по его прикидкам, набег должен был продлиться как минимум месяц, начавшись в первый день После Большого Перемирия.
При этом хотелось сжечь десятка два деревень, три-четыре городка, а уже потом возвращаться домой. Но, представив себе обратный переход по разведанной в прошлом году тропе хотя бы с таким количеством пленных и золота, когган вдруг понял, что долгого набега не получится: даже если нагрузить всех пленниц рюкзаками с добычей, отряд превратится во вьючный караван!
– Коготь, ко мне!– присев на краешек телеги, раздраженно бросил Эрм, и, покрутив в руке богато инкрустированный драгоценными камнями золотой кубок, выругался…
– Тут!– выскользнувший откуда-то из-за спин своих солдат Коготь вопросительно посмотрел на вождя.
– Что с ранеными?
– Четверо. Легкие. Идти смогут. Потерь нет…
– Как обычно, им - половину доли… Остальным - полную. Отличившиеся есть?
– Семеро…
– Полторы. Плечам не две, а две с половиной. Молодцы… Делить будешь сам…
Отбери треть лучших, - кивнув в сторону пленниц, когган хмуро посмотрел обрадованного таким решением вождя соратника.– а остальных отдай воинам… У них два часа… Потом прирезать… В обед идем дальше… Кстати, каждой отобранной - рюкзак. Туда сложить добычу. Не забудь про караулы… И не здесь - отведи отряд в лес… А я, пожалуй, перекушу… Что непонятного?– углядев во взгляде норма удивление, взревел Четырехрукий.– Как мы протащим всех их по перевалам? Или заканчивать поход после первого же городка? Н-н-ненавижу…
Глава 18. Голон Крыса.
Тро появился рядом с взбешенным до предела принцем тогда, когда на песок Арены уже вызвали последних участников Турнира - пара унгов и их противников, рыжеволосых братьев Скопни из Исилида. Еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться в глотку провинившемуся помощнику, Голон сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, и процедил:
– Ну, что скажешь, недоумок?
– Он разрубил стрелу, Ваше Высочество!
– Почему твой тупорылый придурок стрелял в мужа, идиот? Ты что, не слышал моего приказания? Надо было убить брата! И только потом, если получится, мужа…
– Я так и объяснял… - перепуганно прошептал Кучерявый.– Я не знаю, почему он так поступил… И уже не спросишь: он - труп…
–
Любоваться трупом? Или ласкать обрубки? Ты об этом подумал, образина?
– Они победят, хозяин! Я в этом уверен!– трясущимися от страха губами проговорил Тро.– Смотрите, бой начинается!
– Договорим после… - прошипел принц.– Только учти, если у нее будет хоть одна царапина, я тебя лично прирежу… Понял?
– Д-да… Понял… - попятившийся было назад Тро наткнулся на угрожающий взгляд Голона и рухнул на ближайшее кресло, и, сжавшись в комочек, перевел взгляд на Арену, где уже замелькали мечи всех четверых соперников…
Принц, несколько раз шумно выдохнув, чтобы немного успокоиться, последовал примеру Кучерявого и впился взглядом в происходящее внизу.
Два огненно-рыжих уроженца Исилида, с лицами, сплошь усыпанные конопушками, двигались по песку с грацией боевых носорогов. Массивные, широкоплечие воины, вооруженные большими, почти в рост человека, щитами и тяжелыми полуторниками, они вдвоем спокойно могли бы штурмовать какой-нибудь небольшой замок. Еще одно неприятное свойство пары заключалось в том, что один из братьев был левшой, и когда они смыкали щиты, ощетиниваясь клинками с двух сторон, они превращались в единый таран, который до сих пор никто не смог остановить. Как обычно, сомкнув щиты, они и сейчас начали понемногу теснить унгов к краю площадки. Горцы пробовали их защиту на прочность, пытаясь разными финтами заставить их разомкнуть щиты или открыться. Беата дважды метала ножи, но неудачно, и теперь клинки тускло блестели в песке Арены. Рыжие берегли дыхание и силы, заставляя противников метаться по песку, уходя от опасных атак перекатами и прыжками, и понемногу сбивать дыхание. На любой маневр унгов братья слаженно поворачивались вокруг общей оси, ни на миг не открываясь для возможной атаки. В какой-то момент принцу показалось, что шансов на победу против этого тарана у горцев нет, и он вполголоса взвыл от отчаяния - эта женщина была ему нужна! Именно ради нее он отказался от мысли отомстить тем, кто продал его отцу этого ублюдочного Седого!
Именно из-за нее он уже две недели не смотрел на других женщин, каждый вечер умирая от желания видеть рядом только ЕЕ! И видеть, как она умирает на Арене, он просто НЕ МОГ! …Унги, сражающиеся уже больше пяти минут, внезапно словно размазались в воздухе и, рванув каждый в свою сторону, заставили братьев раздвинуть щиты.
Потом вдруг один из братьев упал, и Голон с удивлением увидел в его горле нож, судя по всему, брошенный Ольгердом! Еще через мгновение брат Беаты оказался за спиной не успевшего среагировать на чудовищно быструю атаку унга второго соперника и сбил его с ног…
– О, господи, как ОНА быстро двигается!– прошептал Тро.– Вы видели, Ваше Высочество, как она отрубила правому исилидцу ногу?
– Какую ногу?– не понял принц, увлеченный атакой Ольгерда, и просмотревший движение своей ненаглядной.
– Когда левый начал валиться, правый брат на миг отвлекся на движение за спиной…
Этого ей хватило, чтобы дотянуться… Бить из такого положения невозможно… И с такой скоростью - тоже…
Присмотревшись к лежащим на песке телам, Голон с удивлением заметил, что и второй брат мертв. Но умереть так быстро от того, что у него отрубили ногу, воин не мог…
– Я что-то не понял, - ошарашено повернувшись к принцу, пролепетал Тро.– Почему он умер-то?
– Сам не знаю… - буркнул принц, потом сообразил, что ОНА осталась жива, и, подскочив, дико заорал, присоединяясь к безумному реву беснующихся в экстазе трибун…
А когда на трибунах настала относительная тишина, на песке Арене началось действо, не менее интересное, чем закончившийся Турнир: группа из восьми латников Академии показала комплекс формальных упражнений с мечами на такой скорости и так слаженно, что у Голона отвалилась челюсть. Он заворожено смотрел на скупые, выверенные движения бойцов и завидовал им черной завистью. А когда бойцы разбились на пары и продемонстрировали зрителям учебные бои, то принц понял, что его идея отомстить была как минимум ребячеством.