Пророчество для Зэ

Лебедева Анастасия-Василиса

Зэ направился на кухню. Роза Моисеевна на вопрос о докторе рассказала, что у Александрино, младшего грума, есть медицинское образование: учился в медицинском институте в Воронеже, потом по обмену привлекался к международным акциям, рассказывал, что в составе группы врачей ездил в Югославию на какие-то там исследования. Александрино Зэ нашел в библиотеке, там он показывал Масюсе, где нужно протереть пыль. Отозвав Александрино в сторону, Зэ спросил, может ли он определить характер ранения. И, услышав утвердительный ответ, повел его из библиотеки. По дороге младший грум рассказал, что работал патологоанатомом, затем через одну международную организацию подписался на поездку

в Югославию, где его собственное служение Гиппократу благополучно закончилось. Он крупно повздорил с председателем комиссии, возглавлявшим группу, разорвал контракт и уехал. Обратно в больницу его не взяли, потому что председатель комиссии успел наябедничать директрисе его клиники.

К моменту возвращения Зэ и Александрино в комнате находились Родион Маркович и Полина. Великий Магистр диктовал протокол осмотра комнаты, а Полина записывала:

– … в двух метрах от тела, между окном и дверью, обнаружена улика номер «три», кусочек обугленной кожи размером два на два сантиметра…

Зэ, поймав взгляд Родиона Марковича, молча указал пальцем на Александрино.

– Доктор, – обратился Родион Маркович к Александрино, – меня интересует характер раны и Ваше заключение о причинах смерти.

Александрино посмотрел на лежащее тело и покачал головой:

– Схожу на кухню, посмотрю, что можно приспособить в качестве инструментов. Мне нужен зонд – измерить глубину раны.

Закончив осмотр, Родион Маркович переместился в соседнюю комнату. Он потребовал убрать кровать, выдвинул письменный стол на середину, посадил на угол Полину с блокнотом. Подошел Чезаре, который непрерывно вытирал салфеткой лоб и шею.

– Первое, что нужно сделать, – вызвать полицию. Зэ, берите машину и аккуратно езжайте за местным следователем. Второе, после осмотра тела комнату нужно опечатать и открыть в ней окна, чтобы оно лучше сохранилось.

Если мы откроем окна, – возразил управляющий, – мы разморозим батареи. Лучше использовать камеру большого холодильника.

– Хорошо, но потом опечатайте комнату, может быть, в ходе допросов полиция проявит интерес к обстановке.

Глава

XV

Зэ спустился на улицу. Татьяна его перехватила на лестнице. В замке уже все знали о случившемся. Она сунула Зэ пакет с бутербродами (и когда только успела их приготовить?) и поцеловала в щеку, шепнув: «Будь осторожнее».

Зэ завел машину и, громыхая цепями, выполз за ворота замка. Дорога, покрытая голубовато-сероватым льдом, радовала глаз своей девственностью. Машина, царапая лед цепями, оставляла на полотне белые шрамы. В каком-то смысле Зэ чувствовал себя пионером-первооткрывателем – пионером ледового континента. Вчера дорога была совершенно другой, мрачной и грязной, а сегодня надела праздничные одеяния, и Зэ был первым, кто пробует эти одеяния на прочность. При попытке мало-мальски увеличить скорость цепи начинали угрожающе звенеть, а машина делала непредсказуемые броски в стороны. Зэ бросил попытки ехать быстрее и пополз, смирившись с долгой дорогой. Через километр он обнаружил, что датчик на панели управления показывает перегрев двигателя. Открыв капот, он чуть не попал под струю пара, которая под давлением била из дырки в радиаторе.

«Приехали», – сказал Зэ самому себе. Он заглушил машину, достал из перчаточного отделения, в простонародье именуемого бардачком, пластину жвачки и пошел вдоль дороги, отламывая голыми руками ледяные наросты и складывая их в карман куртки. Через четверть часа, нагулявшись, он вернулся к машине, залепил жвачкой дырку во фронтальной части и набросал сосулек в радиатор. Радиатор

перестал недовольно шипеть и плевался горячей жидкостью, но ехать дальше смысла не имело.

«Придется полицейским подождать встречи с Сашей», – сказал Зэ самому себе, кое-как развернул машину и пополз в обратную сторону. Пока ехал, датчик опять начал показывать перегрев двигателя. Вместе с нагревающейся жидкостью в радиаторе в душе у Зэ закипала злость:

– Какая наглость! – возмущался он. – Испортить посольскую машину! Для чего это было сделано?! Чтобы я не смог доехать до полиции? Но полиция все равно когда-нибудь приедет, как только узнает. А если она не узнает? Как это она не узнает? Не узнает она, если ей никто не сообщит. Это почему же никто не заявит в полицию? Потому, что некому будет заявлять.

В этот момент Зэ стало жарко. Руки, которые никак не могли отойти после сбора сосулек, согрелись, поменяв цвет с сине-белого на розовый.

Мысли перебивали одна другую. «В замке Таня и другие люди, которым угрожает опасность. Но невозможно убить двенадцать человек, – заключил он и тут же возразил собственной беспечной наивности. – Можно, поодиночке. Когда никто не ожидает. Применение огнестрельного оружия – уже свершившийся факт. Никто искать не будет! Будут – в посольстве знают, куда мы поехали. Да, но к этому времени можно скрыть следы преступлений и сказать, что были, гостили и уехали обратно».

Непроизвольно Зэ поддал газу, и машина запрыгала по дороге. Вернувшись, он ткнул машину наискосок на площадке и поспешил к входу. Неожиданно нога поехала на чем-то скользком, и Зэ, не удержавшись, растянулся во весь рост. Он встал, отряхнулся, отодрал от подошвы бумажный пакет с черно-белым рисунком связки перцев и, ожидая после такой неприятности новых плохих новостей, поспешил внутрь.

Однако ничего существенного не произошло. В гостиной, куда приходили все, кто что-либо узнал или хотел узнать, Зэ рассказали, что Родион Маркович по одному вызывает гостей и проводит допрос. Полина неотрывно находится при нем и записывает показания в протокол. При каждом «выстреле» с мельницы дочь кухарки пытается упасть в обморок, а Старая Дева начинает читать молитву.

Зэ поднялся в комнату, где в этот момент Родион Маркович допрашивал Масюсю. Великий Магистр, увидев вошедшего Зэ, кивнул в сторону Полины. Зэ подошел к импровизированному секретарю и вытащил из пачки исписанной бумаги протокол допроса доктора Александрино. По мере чтения удивление Зэ росло всё больше и больше. Пулевое ранение диаметром сантиметр оказалось глубиной 16 сантиметров. Пуля пробила сердце и застряла в теле. Стреляли с небольшого расстояния, так как частицы пороха остались на одежде убитого. Родион Маркович дал согласие на извлечение пули. Улика под номером «8» была обозначена как «шарик диаметром в 1,2 сантиметра» и не была похожа на пули, используемые в современном стрелковом вооружении. Александрино заявил, что он обладает общими знаниями по криминалистической баллистике, но может поискать в библиотеке какие-нибудь книги по тематике экзотических видов оружия.

После того как Родион Маркович отпустил Масюсю, Зэ поделился с ним соображениями по поводу испорченной машины и угрожавшей всем опасности. Великий магистр воплощал олимпийское спокойствие:

– Естественно, убийца находится среди нас. Ты же, когда выезжал, не видел следов на дороге?

– Какие следы? Ледяные торосы. Хотя, твоя правда, я был первый, кто ехал на транспорте.

– Что и требовалось доказать. Но не думаю, что у преступника задача убить нас всех.

– А почему бы и нет?