Пророчество души
Шрифт:
Вскоре мое гибкое тело блестело от пота и кунжутного масла, которое я втер, чтобы разогреть мышцы, и моя кожа выглядела как бронза. На мне была только белая лунги на талии; но в жаре дня я уже потел сильнее. Моя гуру сидела в углу, ее подбородок лежал на рукояти отта, она следила за моим прогрессом.
— Ааруш, размахивай руками, чтобы разогнаться, — указала она, пока я пытался увеличить высоту удара ногой. Ее лицо было в морщинах, как кора орешника, и она была такой же твердой. Хоть она была старой, она была умелой Каларипаятту с семи лет. Никто в долине не осмелился
Я разогрелся, повернулся к кожаному шарику, висящему под потолком на веревке, другой конец был в руке гуру. Шарик висел на уровне моей головы, мишень для первых ударов.
«Легко, — подумал я с улыбкой. — Даже прыгать не нужно».
Я взмахнул ногой, и шарик отлетел. Но, как только мишень замерла, гуру подняла шарик на пару дюймов. В этот раз мне нужно было прыгнуть, чтобы попасть. С каждой успешной попыткой она поднимала шарик выше. Я справлялся три удара, и она подняла мишень выше, чем обычно.
— Я буду биться со слоном? — поразился я. Кожаный шарик теперь на середине пути к потолку с балками.
— Дело не в размере противника, — ответила она, помахав отта, похожей на ствол. — Дело в радиусе твоих атак. Чем выше прыгнешь, тем ты сильнее, — она указала палкой на мишень. — Пни шарик!
Поклонившись, я принялся за невозможное. Разбежавшись, я прыгнул в воздух и ударил ногой. Я промазал и рухнул на спину, замер и задыхался.
— Одним дыханием ты его не сдвинешь, — упрекнула она, улыбка приподняла уголок ее рта.
Я отряхнулся и приготовился к новой попытке. В этот раз я прыгнул, размахивая руками сильнее. Мои пальцы ног почти задели дно шарика. Я посмотрел на гуру, надеясь, что это было близко, но она качала седой головой.
— Нет толку в щекотке носа воина, — сказала она. — Он просто рассмеётся тебе в лицо и ударит!
Зная, что настоящая тренировка не начнется, пока я не попаду по шарику, я пытался ударить по мишени. Пот лился с меня, запах земли от пола прилипал к спине с каждым падением. Я не выдержал и взмахнул слишком сильно ногой, рухнул неуклюже и с болью. Устав, я повернулся к гуру, чтобы попросить о перерыве, но ее темно-карие глаза, всегда окруженные звездным сиянием, были закрыты, она медленно дышала в глубоком сне.
Похоже, мой урок закончился. Тихо подойдя к ней, хромая, я потянулся к верёвке. Но я не успел коснуться ее, отта вонзилась мне в грудь.
— Ай! — вскрикнул я, упал на спину на земле. Атака была такой быстрой и внезапной, что я едва ее заметил, но ощутил — всю грудь сдавило от боли.
Гуру пошевелилась и открыла мудрые глаза.
— Эксперта отта нельзя тронуть даже во сне, — сказала она.
Я потирал грудь, где округлый кончик ее палки ударил меня. Боль не угасала. Казалось, она только разгоралась, как пожар.
— Что… вы… со мной… сделали? — выдавил я.
Она
— Я ударила по точке мармы, — объяснила она. — По хридая, если точнее. Этот удар может убить.
— Что? — я едва дышал.
— Марма — важные точки энергии в теле человека, — продолжила она, будто давала мне урок. — Эти точки используют в аюрведической медицине для исцеления, и слово «марма» означает «точка, что может убить».
— Думаю… я умираю! — завопил в агонии я.
— О, Ааруш, хватит скулить, — гуру вздохнула. Она потерла ладонью мою грудь, надавила большим пальцем на другую точку мармы. Боль и давление тут же ослабели.
Я потрясённо глядел на нее. Конечно, ее боялись все мужчины.
— Прошу, научите меня точкам мармы?
— Может, когда проявишь достоинство, — сказала она. — Но есть два правила, по которым я живу как гуру калари. Первое: никогда не рассказывай все, что знаешь.
— А второе? — выдохнул я.
Гуру тихо улыбнулась, повернулась и вышла из комнаты.
8
— Это явно был сон, — сказала Мэй, пока мы шли домой от Приши следующим утром. Солнце взошло, и улицы были полны субботних покупателей, но я не могла прогнать ночное видение калари. Запах зала остался в ноздрях, и даже мышцы будто болели от тренировки.
— Откуда уверенность? — сказала я, утомленно передвигая сумку на другое плечо.
— Ты была там мальчиком! — ответила Мэй, смеясь, словно ответ был очевидным.
Мы переходили дорогу к тихой стороне улицы и зеленому жилому району Клэпхэма, где жила я.
— Почему это что-то меняет? — спросила я.
— Во всех Проблесках пока что ты была девушкой или женщиной, — терпеливо объяснила Мэй. — Разве не странно вдруг оказаться мальчиком?
Серый кот спрыгнул с ограды сада, требуя моего внимания. Я замерла и погладила его.
— Но если у меня было много прошлых жизней, то нет причины, почему я не могу быть парнем, — возразила я, кот громко урчал, терся об мою ладонь. — Мое воплощение как Ааруша не показывает, что это могло быть правдой?
Мэй покачала головой, недовольная, что я снова думала о Проблесках.
— Думаю, доктор Ларссон прав, что это твое буйное воображение. Он вызвал у тебя видение с цирком, а Приша вдохновила сон. Благовония, индийская еда, одежда и музыка, коллекция оружия мистера Шармы… Твой мозг впитал все за вечер, а ночью разум переработал информацию, сохранил ее в воспоминания. Это сны, как я понимаю, события…
Мэй говорила, кот вдруг напрягся и зашипел. Переживая из-за реакции, я оглянулась, проследила за взглядом кота. Но улица, обрамленная деревьями, была тихой. Вокруг не было котов или собак, как и людей, и я не знала, что его напугало. А потом я заметила носки белых кроссовок, торчащих из-за ближайшего дерева. Кот зашипел снова, и я переживала, волоски на шее встали дыбом.