Пророчество королевы Севера
Шрифт:
— Эда, послушай меня, — он подошел к ней, уже одетой, и взял за плечо, почувствовав, что ее кожа снова горячая, как всегда. — Я в два раза старше тебя. Я много видел и многое пережил. Самое большое, что нам может предложить жизнь — это любовь. И самая большая глупость пройти мимо нее.
— Я все время думаю о словах, которые ты сказал мне однажды, — Эда повела плечом, освобождаясь из его руки, стала вполоборота и посмотрела вбок. — Что я женщина... И родилась, чтобы любить мужчин и рожать детей. Но я не хочу этого. У меня есть предназначение в этом мире,
— Предназначение? Какое предназначение?..
— Я не знаю. Но мне сказали, что я пришла в этот мир зачем-то. И когда я выполню это, я смогу вернуться... Меня зовет Север. Я чувствую это. Он мне снится. Мне снятся снега и льды... Я должна идти на север.
— Вернуться... куда?
— Туда, где меня учили, чтобы продолжить обучение — в замок Ва-ара... Не спрашивай меня, я больше тебе ничего не скажу. — Она повернулась и пошла не оглядываясь.
Вернулись в лагерь в молчании.
Глава четвертая
ТАРИС БЕН СБРАСЫВАЕТ МАСКУ
Дождь хлынул неожиданно, как будто разверзлись небеса, и вся накопившаяся в бесконечности вода обрушилась на землю. Разглядеть что-либо стало нельзя — стена воды да и только... Всадники, ведомые Тари-сом, не стали петлять по главной дороге, ведущей из Вандервилля на большую землю, а пошли прямиком через лес, покрывающий невысокие горы. Их предводитель, казалось, знал все мельчайшие тропы, безошибочно ведя их по извилистым, узким путям в девственном лесу. Граф ехал на своем гнедом высоком жеребце, а для других путешественников он собрал лошадей в окрестностях столицы: некрасивые, низкие, но сильные и умные лошади, с крепкими ногами...
Земля мгновенно стала осклизлой, и копыта заскользили по грунту. Почва представляла собой глину между камнями, и дорога с первыми же каплями дождя стала труднопроходимой. Кони перешли с рыси на шаг. Кавада потеряла из виду Тариса и отпустила поводья, чтобы лошадь сама находила путь. Судорожно схватилась за луку седла обеими руками — ее кобыла начала скользить и спотыкаться. За ней следовал Верон, след в след. Зог ехал замыкающим, ведя в поводу запасную лошадь. Мальчик оказался незаменимым: он беспрекословно подчинялся Тарису и вел себя, как взрослый мужчина. Ее лошадь внезапно остановилась как вкопанная. Из стены дождя вынырнула фигура их предводителя.
— Слезай. Впереди мост, он наполовину разрушен и очень узкий. Я проверил, одни перила хорошо держатся. Переходи через него на другую сторону речки. Постарайся не упасть. Тут неподалеку должна быть избушка. По идее, в ней никто не живет. Будет хорошо, если ты ее найдешь и войдешь внутрь.
— Я могу тебе помочь?
— Нет. Старайся не мешать.
Граф был, как всегда, резок, но Кавада не обижалась, все больше и больше убеждаясь в их с министром полной бесполезности в походных условиях. Она даже подумала, что на месте Тариса не стала бы ее с собой брать. Женщина смогла разглядеть маленький бревенчатый мостик и перешла его, крепко держась за единственное бревно, выполняющее функцию
— Извините меня, — министр не терял своей обычной вежливости.
— Нам бы отойти сейчас подальше от моста, чтобы не мешать графу с Зогом переводить лошадей. Он сказал, что где-то здесь должна быть избушка... Давайте постараемся ее найти, чтобы хотя бы не путаться у них под ногами.
Они разошлись в разные стороны, стараясь не упасть. Кавада со сжимающимся сердцем слышала, как Тарис кричит на коней и хлещет кнутом. Она не представляла, каким образом ему в этих условиях удастся перевести лошадей через реку. Подумала, что никогда не видела своего любовника таким нервным.
Женщина заметила избушку первой, позвала Верона, и им вдвоем удалось нащупать и открыть дверь. Здесь уже вообще ничего не было видно, как будто они провалились в черную пустоту.
— Мы все уже на этой стороне, — услышала громкий голос, заглушающий шум дождя и стон деревьев. — Кавада, вы нашли избушку?
— Да, да, идите сюда, — она пошла навстречу Бену и сразу наткнулась на нечто, что могло служить коновязью. Вверху было какое-то покрытие, капли дождя почти не проникали внутрь. Задержалась под дождем, принимая у Тариса седельные мешки. Заняло много времени разобрать их, часть вещей совершенно вымокла.
Им удалось разжечь огонь в печи — в избушке оказался небольшой запас поленьев. Принести новые дрова из-за дождя не представлялось возможным. Зог достал еду: солонину и сухой сыр. Бен вышел и вернулся с кожаной флягой, полной воды. Они развесили мокрую одежду вокруг большого каменного очага, и мальчик отдал Каваде свое сухое белье. Оно было маленьким и коротким, и сейчас граф рассматривал ее, задумчиво греющую руки у очага, как будто не узнавая. Верон тут же завернулся в подмокший плащ и захрапел.
— Тарис, нам надо поговорить, — прошептала Кавада, наконец решившись заговорить о том, что мучило ее всю дорогу. Бен поднялся, придержал дверь, чтобы женщина могла выйти, и увлек ее подальше от дома, к коновязи. — Тарис, ты меня заставил поклясться, что как только я узнаю, кто будет третьим — третьим правителем, — я тебе тут же скажу.
Он, ничего не говоря, шагнул к ней вплотную и взял ее за подбородок. Кавада чуть замешкалась:
— Ты... третьим правителем будешь ты.
— Рассказывай все, подробно.
— Я не знаю, что тебе рассказать... Ты уже все знаешь — будут три правителя, я тебе говорила.
— Что изменилось за последний день?
— Ты мне сказал дату своего рождения.
— Но я не заметил, чтобы у тебя было время сделать расчеты. Обычно ты сидишь за вычислениями несколько дней.
— Я их уже сделала... раньше.
— Но раньше ты ведь не знала даты моего рождения?
— Я вычислила ее для Варга. Эту же дату сказал мне ты.
Они постояли некоторое время.
— А почему ты решила, что я... буду править? В этот день могло родиться много людей, — у графа был какой-то совершенно неуверенный голос.