Пророчество о сёстрах
Шрифт:
Прямо в бурлящий поток.
31
— Я… я… н-н-не… — заикающийся голос Элис прорезает пелену дождя в то мгновение, пока я бегу к краю обрыва.
Я не могу думать ни о чем, кроме Генри — беспомощном в бурлящей воде, не способном пошевелить ногами. Не задумываясь, я бросаюсь с разбега в реку — на самую середину, где глубже всего, а течение самое быстрое — чтобы меня поскорее отнесло к брату. Вода смыкается у меня над головой, встречает разящим ударом ледяного шока, уволакивает не только вниз по течению, но и вглубь. Я пытаюсь бороться с течением, но, в
Лишь начав задыхаться, я прихожу в себя и отчаянно рвусь за глотком воздуха, со всей силы, что у меня еще остается, отталкиваюсь от каменистого дна. Вообще-то я уже давно умею плавать — но только в спокойной воде у острова, куда мы ездим летом, а эта неистовая стремнина, швыряющая меня во все стороны, не имеет ничего общего с нежным, убаюкивающим покачиванием океана. Мне удается вырвать голову из мутной воды, но река тянет меня за юбки, так и норовит снова утащить вниз. И все же, перед тем, как бурлящий поток снова накрывает меня с головой, я, кажется, успеваю разглядеть какой-то темный предмет ниже по течению.
На этот раз я сопротивляюсь ему. Быть может, Генри где-то тут, совсем рядом. Я барахтаюсь и сучу ногами, стремясь наверх, пока наконец не вырываюсь на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Дождь все еще идет, капли выбивают на воде крути, но те быстро теряются в водоворотах. Я все вглядываюсь и вглядываюсь вперед, выискивая, не замечу ли в этом сплошном кипении брата, но вода мутна и темна, ливень не прекращается, и я так и не нахожу ничего, что подарило бы мне хотя бы тень надежды. Меня снова швыряет на дно.
Все тело — до костей — у меня изнемогло и онемело от холода и постоянных ударов о придонные камни. Вода бросает и вертит меня, как выброшенную ненужную вещь, и я постепенно ощущаю притягательный зов вечного сна. И какой-то частицей души мне даже хочется уступить ему. Открыть рот, чтобы вода хлынула в меня, залила каждую частицу моего тела — хотя бы ради того уже, чтобы покончить борьбу: с рекой, с пророчеством, с выпавшей мне ношей.
Голос матери — вот что вновь выводит меня к ясности сознания. «Пригляди за Генри, Лия». Голос этот эхом разносится в полумертвой части моего разума — той части, что уже почти сдалась. Я снова барахтаюсь, вырываясь на поверхность, отчаянно сражаясь за свою жизнь и жизнь моего брата.
— Лия! Сюда! Плыви сюда!
Сперва я думаю, что мне чудится, но нет: пронзительный голос и в самом деле зовет меня с берега. Приподнимаю голову над волнами и всматриваюсь в линию берега, пока наконец не вижу ее. Элис — она стоит на обрыве с длинной толстой палкой в руках.
— Давай, Лия! Постарайся! Постарайся добраться ко мне!
Слова доносятся едва слышно, хотя она, должно быть, кричит со всей мочи, чтобы дозваться меня с такого расстояния.
Она сильно ниже меня по течению — настолько ниже, что, при желании, я бы, наверное, могла туда выгрести. Но Генри… Отчаяние захлестывает меня волной паники, и я снова начинаю тонуть, осматривая реку. Его нигде нет — ни следа. И кресла тоже — ну разумеется, оно ведь такое тяжелое, что наверняка затонуло где-то посреди реки.
— Лия! Сюда!
Элис все машет. Все зовет. И глядит лишь на меня. Кто же будет искать Генри?
Я принимаю решение попытаться ухватиться за палку —
Вопреки всему, я начинаю потихоньку менять направление, медленно выгребая к правому берегу. Потихоньку мне удается использовать силу потока себе на пользу. И все-таки, когда я приближаюсь к Элис и палке, что она протягивает, меня несет так быстро, что я боюсь, не промчат ли меня могучие объятия реки мимо них на расстоянии протянутой руки.
— Лия, готова? Хватайся, как только сможешь! — командует голос Элис сверху, и я ловлю себя на том, что, несмотря на все произошедшее, послушно киваю.
Я несусь, несусь к тому месту, где палка касается воды.
— Лия, готовься! Раз… два… погоди… Давай, Лия! Давай! Хватайся!
Элис так свешивается с берега, так наклоняется над стремниной, что я уже думаю, она свалится вслед за мной, но все же, проносясь мимо, отчаянно тяну руку в ту сторону. Я чуть не упустила свой шанс, чуть не промчалась мимо места, где могу обрести спасение, и тут вдруг ощущаю в руке неровную шероховатую ветку. Поспешно обхватываю ее, вцепляюсь со всей силы — пока еще не поздно.
В то же мгновение тело мое прекращает путешествие вниз по реке. Я все еще чувствую силу потока. Чувствую, как тянут ко дну отяжелевшие, путающиеся в ногах юбки. Но теперь, по крайней мере, ветка и сестра поддерживают меня над водой.
— Лия! Лия! — Элис пыхтит и задыхается, она вся промокла до нитки, как будто тоже из воды. Она с усилием протягивает мне руку, второй по-прежнему удерживая ветку. — Лия, хватайся за мою руку!
Я едва слышу ее слова. Глаза мои все так же обшаривают реку — по всей длине, до самого поворота вдали. Может, он ухватился за какую-нибудь торчащую ветку, думаю я. Может, застрял на какой-нибудь отмели. Может, зацепился за камень и ждет, пока придет помощь.
Я перебираю в голове все эти возможности — как будто пересчитываю угощение к чаю. И ведь все они вполне реальны — все, несмотря на то, что Генри нигде не видать. И кресла его тоже. Глядя на реку, легко поверить, будто никакого Генри тут и в помине не было.
— Лия, давай! Хватайся за мою руку! Эта ветка тебя долго не выдержит. — Элис злится, и я поражаюсь, что ее злость еще в силах достучаться до меня.
— Г-г-генри…
Я так продрогла, что уже не ощущаю ветки в кулаке, хотя все еще крепко сжимаю ее.
— Лия, мы отправим за Генри поисковую партию. Но ты должна вылезти из воды прямо сейчас, пока ветка не обломилась.
Я все еще думаю. Все еще прикидываю. Пытаюсь придумать способ спасти Генри.
— Лия! — Элис кричит на меня, голос у нее срывается от слез, и я в первый раз замечаю, что она плачет — так плачет, что едва может говорить. — Ты немедленно вылезешь из воды! Ты меня слышишь? Слышишь? Ты не нужна Генри мертвая на дне реки!
Нет времени оспаривать это предложение помощи. Что-то в голосе Элис, в ее слезах, в слепом страхе на ее лице заставляет меня кивнуть. Она права. Даже слишком права. Чтобы помочь Генри, я должна выбраться из воды, и прямо сейчас, иной возможности у меня не будет.