Пророчество Романовых

Берри Стив

— Взгляни на дело с другой стороны, — продолжал Орлегов. — Еще несколько драгоценных минут жизни. Тут дорога каждая секунда. В любом случае у тебя времени будет больше, чем у твоего прадеда. К счастью для тебя, я не большевик.

Торн стоял неподвижно, даже не думая браться за лопату. Отбросив карабин, Орлегов схватил Акулину за свитер, привлекая к себе. Та закричала, но негодяй зажал ей рот.

— Довольно, — окликнул его Торн.

Орлегов обхватил Акулину за шею, не пытаясь задушить, а просто напоминая о своем присутствии. Торн схватил лопату и начал

рыть землю.

Русский следователь принялся тискать грудь Акулины.

— Ишь ты, какая упругая!

У него изо рта воняло.

Вскинув руку, Акулина вонзила пальцы ему в левый глаз. Орлегов отпрянул и с размаха дал ей пощечину. Акулина упала.

Подобрав карабин, он дослал патрон в патронник, поставил ногу Акулине на шею и всунул дуло ей в рот.

Акулина в отчаянии посмотрела на Торна.

Она ощутила вкус ржавчины и грязи. Орлегов засунул дуло глубже, и она стала задыхаться. В сердце нарастал ужас.

— Ну как, сучка, тебе нравится?

Внезапно из леса выскочила черная тень и ударила Орлегова в грудь. Он отлетел назад и выпустил карабин. Отталкивая дуло от себя, Акулина поняла, что произошло.

Вернулась борзая.

Акулина откатилась в сторону.

— Взять! — крикнул Торн. — Убей!

Острые клыки вонзились в человеческую плоть.

Следователь завопил от боли.

Прищуренный растерялся от неожиданного появления собаки. Торн ударил его лопатой в живот. Следующий удар пришелся по черепу, и Прищуренный упал на землю. Несколько мгновений его тело билось в судорогах, потом застыло.

Орлегов продолжал кричать. Собака с неумолимой яростью рвала его горло.

Акулина подхватила с земли карабин.

Торн бросился вперед.

— Стой!

Отпустив жертву, собака уселась на задние лапы, часто дыша. Русский покатился по земле, зажимая руками горло. Он попытался встать, но Акулина выстрелила ему в лицо.

Орлегов затих.

— Так лучше? — спокойным голосом спросил Торн.

Акулина сплюнула, прогоняя изо рта металлический привкус.

— Значительно.

Торн опустился на корточки рядом с Прищуренным и пощупал его пульс.

— Этот тоже готов.

Акулина посмотрела на собаку. Борзая спасла ей жизнь. У нее в голове мелькнули слова, которые говорили Лорд и Семен Пашенко. Что-то про предсказание какого-то якобы святого, сделанное сто лет назад. «Невинность зверей будет охранять их и указывать им дорогу, став высшим судией успеха».

Торн погладил собаку по шелковистой шерсти.

— Хороший мальчик, Алексей. Хороший мальчик.

В ответ на ласку борзая осторожно провела по его груди когтистой лапой. Ее морда была в крови.

— Надо выручать Майлза, — сказала Акулина.

Издалека послышался выстрел, и Лорд, воспользовавшись тем, что Хейес на мгновение отвернулся, схватил здоровой рукой лампу на тяжелом деревянном основании и швырнул ее в своего врага. Опомнившись, Хейес выстрелил, но Лорд уже перекатился из кресла на пол.

Теперь комната освещалась только одной лампой и отсветами пламени в камине. Лорд быстро

прополз по полу и бросил в Хейеса вторую лампу, перескочил через диван у камина и укрылся за ним. От усилий по правому плечу разлилась боль. Прогремели еще два выстрела: Хейес пытался достать его за диваном. Лорд на четвереньках достиг кухни и только нырнул туда, как еще одна пуля расщепила косяк. Рана в плече открылась и снова начала кровоточить. Лорд зажал рану. Он наделся, что резкий переход от света к темноте не даст Хейесу прицелиться, — еще одного попадания он бы не выдержал. Однако он понимал, что всего через пару минут глаза врага привыкнут к полумраку.

Лорд вскочил, зашатался от пронзительной боли. Перед глазами все закружилось, но все же он постарался взять себя в руки. Лорд схватил со стола вафельное полотенце, прижал его к окровавленному плечу и выбежал на улицу. Перепачканной в крови левой рукой он захлопнул за собой дверь и подпер ее мусорным баком.

И бросился в лес.

Хейес не знал, попал ли он в Лорда. Он попробовал сосчитать, сколько сделал выстрелов. Четыре, может быть, пять. То есть в обойме оставалось еще пять или шесть патронов. Глаза Хейеса быстро привыкли к темноте. Тусклое сияние углей в камине давало немного света. Хейес услышал, как захлопнулась дверь. Держа «глок» наготове, он осторожно прошел на кухню и тут же поскользнулся на луже крови. Выход оказался перегорожен мусорным баком. Отшвырнув пластмассовый бак ударом ноги, Хейес вышел в ночную прохладу.

— Ну хорошо, Майлз, — окликнул он. — Похоже, пришло время поохотиться на енота. Будем надеяться, тебе не повезет так, как повезло твоему деду.

Хейес заменил полупустую обойму. Теперь у него было десять патронов, чтобы довести до конца начатое дело.

Акулина и Торн бежали к охотничьему домику. Они услышали выстрелы. У Акулины был карабин Орлегова. Когда они оказались у самого домика, Торн остановился.

— Давайте обойдемся без глупой опрометчивости.

Его сдержанность произвела впечатление на Акулину. Даже в такой ситуации адвокат сохранял спокойствие, и это вселяло в нее уверенность.

Торн подкрался к закрытой входной двери. Из дома донесся мужской голос:

«Ну хорошо, Майлз. Похоже, пришло время поохотиться на енота. Будем надеяться, тебе не повезет так, как повезло твоему деду».

Акулина подошла к Торну. Собака не отставала от них.

Торн распахнул дверь. Темноту озарял лишь угасающий камин. Торн направился в спальню. Вернулся он с пистолетом в руке.

— Пошли, — сказал он.

Они прошли на кухню. Дверь наружу была распахнута. Акулина заметила, что Алексей обнюхивает половицы. Нагнувшись, она увидела цепочку темных пятен.

Все внимание собаки было приковано к ним.

Торн присел на корточки.

— Кого-то зацепило, — тихо промолвил он. — Алексей, след. Возьми!

Собака потянула носом и подняла голову, словно показывая, что готова.

— Ищи! — приказал Торн.

Борзая выскочила за дверь.