Пророк с острова Флорес
Шрифт:
Поль узнал, что ученые сканировали мозги монашек, пытаясь отыскать отметку Бога, но не смогли ее найти. И узнал о теории эволюции. Хотя официальная наука давно ее развенчала, приверженцы этой теории еще существовали - их убеждения обрели почти бессмертный статус по соседству с родственными областями псевдонауки, прозябая на задворках рядом с более старыми системами убеждений наподобие астрологии, френологии и акупунктуры. Современные эволюционисты считали, что все различные системы датировок ошибочны, и предлагали целый набор ненаучных объяснений того, почему изотопные методы дают неправильные результаты.
Эволюционисты игнорировали общепринятую интерпретацию геологической хронологии. А также чудо плаценты и идеальную сложность глаза.
На младших и старших курсах Поль изучал археологию - древние останки Homo erectus и Homo neanderthalensis. А также останки нелюдей - афаренсиса, австралопитека и Пана [10].
В мире археологии граница между людьми и не-людьми могла быть расплывчатой - но всегда оставалась важной. Для некоторых ученых Homo erectus был расой давно вымерших людей, засохшей веткой на древе человечества. Для их более консервативных коллег он вообще не был человеком - просто неким «другим», отрыжкой творца, независимым существом, изготовленным с помощью того же набора инструментов. Но это была уже крайняя точка зрения. Официальная наука, разумеется, приняла в качестве индикатора принадлежности к человечеству использование каменных орудий. Люди изготовляли орудия. Лишенные души животные - нет. Конечно, и в официальной науке все еще шли споры. Ископаемые останки KNM ER 1470, найденные в Кении, выглядели настолько безупречно сбалансированными между человеком и не-человеком, что была даже изобретена новая категория: почти-человек. Споры обещали стать весьма жаркими, спорщики приводили в качестве доказательств антропометрическую статистику.
Подобно благосклонному учителю, внезапно явившемуся на детскую площадку, чтобы разнять драчунов, на сцене появилась наука генетика. А потом, заняв точку пересечения между двумя страстями в жизни Поля - генетикой и антропологией, - родилась наука палео-метагеномика.
Поль получил степень бакалавра в мае и начал дипломную работу в сентябре. Через два года, получив ученую степень, он переехал на восточное побережье, чтобы работать в «Вестинг геномикс», одной из передовых лабораторий, занимающейся генетическими исследованиями.
Три недели спустя он уже находился в Танзании, осваивая в полевых условиях разработанную лабораторией методику извлечения ДНК из костей возрастом 5800 лет. Более древних костей в мире не существовало.
Двое мужчин вошли в ярко освещенную комнату.
– Значит, здесь и проводятся анализы?
– произнес незнакомый голос с акцентом австралийца-горожанина.
Поль оторвался от микроскопа и увидел своего руководителя в сопровождении мужчины постарше, облаченного в серый костюм.
– Да, - ответил мистер Лайонс.
Незнакомец переместил вес тела на тиковую трость. Волосы у него были коротко остриженные и седые, с аккуратным косым пробором.
– Меня никогда не перестает изумлять, - продолжил незнакомец, оглядываясь, - насколько похожи лаборатории по всему миру. Даже культуры, которые
Мистер Лайонс кивнул. Он был из тех, кто носил свой авторитет как униформу (на два размера больше), которую требовалось непрерывно поправлять, чтобы выглядеть прилично.
Поль встал и стянул с рук латексные перчатки.
– Гэвин Макмастер, - представился незнакомец, протягивая руку.
– Рад с вами познакомиться, мистер Карлсон.
Они пожали друг другу руки.
– Поль. Можете звать меня Поль.
– Извините, что прервал вашу работу.
– Я все равно в это время делаю перерыв.
– Не буду мешать вашей дискуссии, - сказал Лайонс и вышел.
– Прошу вас, - Поль указал на ближайший рабочий стол.
– Присаживайтесь.
Гэвин опустился на стул.
– Обещаю не отнять у вас много времени, - сказал он.
– Но мне необходимо с вами поговорить. Мы последние несколько дней оставляли сообщения для вас, и…
– А-а… - Поль изменился в лице.
– Так вы из…
– Да.
– То, что вы связались со мной здесь, весьма необычно.
– Могу вас заверить, что и обстоятельства весьма необычны.
– Тем не менее не могу сказать, что мне понравилось, занимаясь одной работой, получить предложение заняться другой.
– Теперь я вижу: случилось недоразумение.
– Каким образом?
– Вы назвали наше предложение работой. Считайте, что мы просим вас о консультации.
– Мистер Макмастер, я очень занят. Я сейчас в середине нескольких проектов и, если честно, удивлен, что Вестинг позволил вам войти в эту дверь.
– Вестинг уже «на борту». Прежде чем связаться с вами сегодня, я взял на себя смелость поговорить с руководством.
– Как вам удалось?..
– Поль уставился на визитера, Гэвин приподнял бровь. Когда имеешь дело с корпорациями, вопрос «как?» обычно бывает риторическим. Ответ всегда один. И всегда включает долларовые знаки.
– Разумеется, вас тоже ждет премия.
– Макмастер пододвинул к нему через стол чек. Поль едва взглянул на бумажку.
– Повторю, я сейчас в середине нескольких проектов. Возможно, кого-нибудь из наших специалистов по анализу образцов ваше предложение заинтересует.
Макмастер улыбнулся:
– При обычных обстоятельствах я предположил бы, что это ваша тактика заключения сделок. Но ведь это не так?
– Не так.
– Когда-то я был таким же. Черт, может быть, я и сейчас такой.
– Тогда вы меня поймете.
– Поль встал.
– Я вас понимаю лучше, чем вы думаете. Но иногда деньги бывают куда красноречивее людей. Кстати, бренность денег способны ощутить лишь те, кто соглашается их принять.
– У меня такого опыта не было. Прошу меня извинить.
– Вежливость подобна стене. Этому он научился у матери.
– Прошу вас… Прежде чем мы расстанемся, я хочу вам кое-что показать.
Гость открыл портфель и достал пачку глянцевых фотографий. На секунду Поль замер. Потом взял снимки из протянутой руки Гэвина. Поль смотрел на фотографии. Долго смотрел.