Пророк с острова Флорес
Шрифт:
– Эти ископаемые останки найдены в прошлом году на острове Флорес в Индонезии, - пояснил Гэвин.
– Флорес, - прошептал Поль, все еще разглядывая карточки.
– Я слышал, там нашли странные кости. Но не знал, что уже есть публикации.
– Потому что мы ничего не публиковали. Пока, во всяком случае.
– Эти размеры не могут быть правильными. Шестидюймовая лучевая кость.
– Они правильные.
Поль взглянул на собеседника:
– Почему я?
– После этих слов защитная стена рухнула, выпустив на волю азарт ученого.
–
Теперь настала очередь Поля приподнять бровь.
– Потому что вы хороший специалист, - пояснил Гэвин.
– Есть и другие.
– Потому что вы молоды и пока не обрели репутацию, которой побоитесь рискнуть.
– Или на которую смогу опереться. Гэвин вздохнул:
– Потому что я не знаю, суждено ли было археологии стать такой важной, какой она стала. Удовлетворит ли вас такой ответ? Мы живем в мире, где религиозные фанатики становятся учеными. Скажи, парень, ты религиозный фанатик?
– Нет.
– Вот почему. Или примерно поэтому.
В начале мира имелось конечное число уникальных созданий - конечное число видов, которое с тех пор значительно уменьшилось в результате вымирания. Образование видов есть особое событие, находящееся за пределами естественных процессов; феномен, относящийся к моменту творения и к тайнам Аллаха.
Из показаний свидетеля-эксперта на судебном процессе по делу о ереси в Анкаре, Турция.
Перелет до Бали занял семнадцать часов, еще два они летели до острова Флорес на зафрахтованном самолете. Затем четыре часа ехали на джипе через крутые горы в самое сердце джунглей. Полю это могло показаться путешествием в другой мир. Пошел дождь, перестал, затем пошел снова, превратив дороги в нечто такое, с чем пришлось считаться.
– Здесь всегда так?
– поинтересовался Поль.
– Нет, - сообщил Гэвин.
– В сезон дождей дороги намного хуже.
Флорес - остров цветов. С воздуха он выглядел наподобие длинной ленты джунглей, брошенной в синюю воду, частичкой в ожерелье островов, протянувшемся между Австралией и Явой. Линия Уоллеса [11]– более реальная, чем любая линия на карте - находилась западнее, в направлении Азии и империи плацентарных млекопитающих. Здесь правил странный император.
К тому времени, когда они въехали в Рутенг, Поль сильно устал и тер слипающиеся глаза. Рядом с джипом бежали дети, в чьих лицах сочетались черты малайцев и папуасов - коричневая кожа, крепкие белые зубы, мечта стоматолога. Городок стоял одной ногой в джунглях, другой - на склоне горы. На его окраине начиналась долина, спускавшаяся вниз на несколько километров.
Мужчины разместились в отеле. Комната Поля оказалась с минимальными удобствами, но чистая, и он заснул как убитый. На следующее утро он проснулся, принял душ и побрился. Гэвин встретил его в вестибюле.
– Отель простоват, ты уж извини, - сказал Гэвин.
– Нет, все в порядке. Там есть душ и кровать. Это все, что мне нужно.
– Мы используем Рутенг как своего рода базовый
Подойдя к джипу, Поль проверил свое снаряжение. И, лишь усевшись на пассажирское сиденье, заметил пистолет - черная кожаная кобура была закреплена изолентой на дверце водителя. Вчера ее там не было.
Гэвин заметил его взгляд:
– Мы живем в безумные времена, приятель. А про эти места история просто забыла - до недавних событий, которые заставили вспомнить.
– Что еще за недавние события?
– С точки зрения одних - религиозные события. Для других - политические.
– Гэвин помахал рукой.
– Ставка у этой находки больше, чем просто амбиции ученого.
Они ехали на север, спускаясь в долину и проезжая мимо последних остатков цивилизации.
– Вы боитесь, что кто-то может похитить кости?
– спросил Поль.
– Да, это одно из моих опасений.
– Одно?
– Легко делать вид, будто мы играем лишь теориями - идеями, придуманными в некоей башне из слоновой кости соперничающими группами ученых. Словно все это лишь какое-то интеллектуальное упражнение.
– Гэвин взглянул на него серьезными темными глазами.
– Но потом ты видишь эти кости, берешь, ощущаешь их вес, и иногда теории умирают у тебя в пальцах.
Дорога в долину шла ломаными зигзагами, время от времени сменявшимися округлыми поворотами. На прямых участках нависающие ветви превращали ее в туннель, а джунгли - во влажную ткань, бьющую в ветровое стекло. Но время от времени эта ткань отдергивалась, и за краем обрыва показывалась долина во вкусе Голливуда - архетип всех долин, где сквозь дымку тропических испарений проглядывали джунгли. На таких участках грунтовой дороги резкий левый поворот руля сделал бы их поездку очень быстрой… и последней.
Гэвин назвал пункт их назначения - «Лиандж буа», в переводе «Холодная пещера». И объяснил, как все, возможно, произошло - сценарий. Вокруг жаркие джунгли, поэтому двое или трое вошли в пещеру, чтобы посидеть в прохладе или поспать. Или же, возможно, шел дождь, и они вошли в пещеру обсохнуть, но только дождь не прекращался, реки вышли из берегов, как это иногда происходит, и они оказались в ловушке, отрезанные водой, а потом их утонувшие тела оказались погребены под илом и осадками.
Они некоторое время ехали молча, пока Гэвин не произнес третий вариант:
– Или же их там съели.
– Кто съел?
– Homo homini lupus est, - ответил Гэвин.
– Человек человеку - волк.
Они пересекли набухшую от дождей реку, вода в которой поднялась до самых дверей. На несколько секунд Полю показалось, что течение схватит джип, утянет вниз, и они были на волосок от этого - Гэвин, ругаясь сквозь зубы и вцепившись в руль побелевшими пальцами, с трудом удержал машину на мелководье. Когда они выехали на берег, он сказал:
– Надо править строго на север, если отклониться от прямой линии хоть на несколько футов, то машина так и пойдет кувыркаться вниз по течению.