Прорвемся, опера!
Шрифт:
— В яме лежит? — спросил я.
— Нет. Там бросили, в кустах, прямо у тропинки.
— Я гляну, — сказал я. — Саня, буди эксперта.
Сан Саныч начал старательно лизать лицо Ручки, тот проснулся и с удивлением огляделся вокруг, будто не понимая, где находится. А я прошёл через заросли засохшей полыни по узкой вытоптанной тропинке, держась подальше от задеревенелой крапивы.
Похоже, тело до ямы не донесли, или не видели её толком в темноте, так что бросили труп в кусты. Тела не видно, и вправду, как сказал этот мужик,
Я их видел недавно, обратил ещё тогда внимание, что для них не настал пока сезон, но их обладательница просто надела то, что у неё было приличного для поездки в город.
Вот же гады, достали всё-таки заявительницу, внучку старика Захарова. Значит, и его самого нет в живых, раз они так зачищают хвосты. Она или как-то сама вышла на чёрных риелторов, или те про нее прознали и вычислили, где застать женщину.
И вот второй вариант мне совсем не нравился.
Глава 12
— Внучка Захарова, значит, — ровным голосом произнёс Якут, делая пометки в блокнотик. — Надо пробить, где она останавливалась.
— Приехала к деду, — вслух задумался я. — Возможно, есть другие родственники в городе, у которых могла остановиться на ночёвку. Только как про это бандиты узнали?
Учитывая словоохотливость покойной, не буду удивлён, если она сама кому-то стала рассказывать про квартиру, но всё равно на неё вышли слишком быстро. Или они узнали, что женщина писала заявление? Увидели нас вблизи той квартиры и в больнице — и решили действовать жёстче.
Значит, надо быстрее выходить на Вагона и колоть его, узнать про него днём, выцепить вечером в казино или встретить завтра утром у Федюнина, когда браток придёт выбивать долг. Или другой вариант — учитывая обстоятельства, объявить Вагона в розыск прямо сейчас.
Вот только есть риск, что его сообщники сразу залягут на дно, едва поднимется шухер, да и сам Вагон тоже. А если эти афёры крышует сам Кросс, то он может об этом узнать и зачистить хвосты.
Так опаснее, но есть шанс взять убийцу горячим и выяснить побольше, а то и накрыть всех разом. Моя оперская чуйка говорит, что риелторы и покушение на моего отца — звенья одной цепочки. Значит, надо действовать слаженно, продуманно, не торопиться, чтобы в нужный момент добиться результата.
Это я и растолковал Якуту, не упоминая, разумеется, об отце. Тот почесал лоб и закурил. Значит, ответ будет позже, но ему явно есть о чём подумать, раз он сразу не сказал «нет».
— Что там, Кирилл? — я подошёл к криминалисту, который приехал на другой машине, но уже работал вовсю.
— Два человека, — тот чуть ли не на коленках лазил вдоль тропинки. — Тащили третьего. Судя по следам почвы на одежде покойной и стойком запахе полыни, именно её и пёрли.
— Ну конечно, — хмыкнул я. — Кого же еще? Можно подумать, тут кандидаты строем ходят.
Следы обуви я и сам увидел. Подошвы вычурно рифлёные, значит, оба мужика были в кроссовках. Надо глянуть следы шин, ведь не на горбу же сюда женщину притащили. Вышел к дороге, но там уже почти ничего не разобрать. Асфальтового покрытия нет, обыкновенная грунтовка, и машин здесь проезжает немало, все прокатали. Но трава в одном месте примята. Возможно, заехали на пустырь задом, чтобы вытащить тело из багажника и сразу избавиться от него. А где же убили? Тоже поищем.
Кирилл уже делал соскобы с подошв осенних сапогов внучки пропавшего деда.
— Убили ее явно не здесь, — комментировал свои действия криминалист, видя, что я рядом и слушаю. — в протекторе сапогов почва интересная. Смотри. Рыжая такая, нехарактерная для этого района. Я изыму образцы, если потом будет с чем сравнивать, можно в главк почвоведческую экспертизу назначить.
— Угу, — одобрительно кивнул я. — Ты давай, Кирюх, по полной все греби. А там разберемся… А где у нас Ручка? — я повертел головой в поисках судебно-медицинского эксперта. — Мне нужно знать давность смерти, хотя бы на глаз. Причину смерти я и сам вижу.
У трупа на груди слева зияла щелевидная рана с дорожкой уже запекшейся крови. Колото-резаное в область сердца. Удар нанесен точно и умело. Обычно, если выезжаешь на труп с колото-резаными, то ран по всему телу не меньше десятка. Человек — существо живучее, не сразу от удара ножа помирает. Это только в фильмах бац — и труп. Однажды я осматривал труп с тридцатью колото-резаными ранами, причём полученными прижизненно. А тут умело уработали. Один удар, один труп. И клинок особенный — обоюдоострый, это видно по характерному следу.
— Кирюх, — позвал я криминалиста. — А ну глянь! Кинжалом били? Смотри, концы раны оба острые, ножом так не сделать.
— Ну да, — криминалист достал лупу и, подсвечивая еще фонариком, осмотрел рану и сквозное повреждение на куртке женщины. — Если бы был нож, то со стороны обушка П-образная форма получается. А тут явно клинок с двумя лезвиями, то есть кинжал.
— Ну я про что?
Только сейчас до Кирюхи дошло, что я разбираюсь в тонкостях криминалистики, а именно трасологии в данном случае. Он с удивлением на меня посмотрел, а я поспешил развеять его подозрения:
— У меня в школе милиции пятерка по криминалистике была.
— А-а… ясно, — кивнул тот и снова погрузился в работу. — Круто, не знал.
Раньше этот пустырь был огорожен забором, но доски давно выломали, остались только врытые в землю столбы, которые ещё не успели вытащить и распилить на дрова. Один покосился, к нему я и подошёл.
— Кирилл, — не давал я расслабиться эксперту. — Смотри, что нашел на столбике…. Следы краски примерно на уровне чьего-то бампера, могли ночью въехать в этот столб, не заметили. Собери-ка следы.