Прорвемся, опера!
Шрифт:
— Ничего, прорвёмся, — сказал я. — Толя, завтра ты нам нужен на выезде.
— Буду, — пообещал он.
Конечно, по доброй воле никто мне в казино ничего не расскажет, все сразу увидят, что я мент, как и говорил Якут. Да и пусть меня видят, я там для другого, закину удочки. Выясню про Вагона, а все будут думать, что я копаю под кого-то другого. Запаникуют, начнут зачищать хвосты, следы заметать, но не те, которые мне нужны, а кто-то вообще захочет для себя использовать наш интерес.
Но ведь и не обязательно спрашивать
Но сначала домой, оставить там собаку и взять приличный костюм, брюки со стрелочкой и широкий пиджак, всё по моде тех лет. Разве что надо будет попросить марлю у соседки Дашки с четвёртого этажа, чтобы погладить брюки… или попросить её саму погладить их. Приду так к ней, сниму брюки и…
Игровое настроение тут же ушло, ведь мы шли с Сан Санычем мимо оптического завода. Про это тоже нельзя забывать, ведь с каждым днём становится всё меньше времени, а я пока всё думаю, как катастрофу предотвратить.
Тех бандитов, кто тогда устроил налёт, я не помнил, это обычные отморозки-наркоманы, их перестреляли собровцы во время штурма. К крупным ОПГ убитые отношения не имели, приехали в город за месяц из области, хотели здесь подняться, для этого пытались приткнуться к одной из городских банд. Но Кросс ими побрезговал, а Артур никогда не верил наркоманам, как и Слепой. Так что они решили пробиваться, или, как тогда говорили, двигаться сами.
Не вышло, к успеху не пришли, но разрушили и загубили несколько жизней.
Так что искать их сейчас — что иголку в стоге сена, или, что ещё сложнее, совесть у Пигасова.
Но как же лучше сделать? Да, я могу как-то повлиять, чтобы вызвали ОМОН именно в день получки, но обдолбышей не просчитаешь — могут просто начать стрелять в панике, прямо в толпе народа, а ведь за получкой ломанутся все. Жертвы среди посторонних точно не нужны.
Надо найти их раньше налёта, и я, пока шёл, крутил в голове варианты. Да, я могу сделать так, что близнецы вообще останутся дома, но тогда наверняка погибнет кто-то ещё. И будет кто-то другой год за годом обивать пороги дежурной части, разыскивая «пропавших».
Нет, так не будет.
Ворота завода закрыты, но в стороне от них кто-то сидел на складном рыбацком стульчике. Это тётя Маша уже продаёт пирожки. Зная, что на ужин у меня опять будет «Рама» с хлебом, решил перекусить чем-нибудь повкуснее.
Но когда подошёл поближе, увидел, что рядом с сумкой, из которой шёл пар, сидел другой человек. Светловолосая девушка листала книжку Марининой в красной обложке, иногда поглядывая на часы. Я пригляделся. Это же дочь тёти Маши, Лена, сколько раз я видел её на том снимке.
Девушка посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами и улыбнулась.
— Здрасьте! Хотите, пока горячие? По полторы тысячи.
— Да, хочу. С чем есть?
— С картошкой только остались.
Она полезла внутрь сумки, а на меня снова нахлынули
Тогда по тревоге подняли всех. Отморозки ворвались в кассу, паля в потолок очередями. Застрелили одного инкассатора и ранили другого, вломились в помещение, где хранились деньги, ещё даже не распакованные из сумок, и побежали на улицу, в угнанную Ниву, которая ждала их у ворот.
Но на заводе позвонили в милицию ещё при первых выстрелах, и два экипажа уже прибыли на место, готовясь стрелять. А потом и мы с Сафиным, оказались рядом, как и многие другие.
Но мы не стреляли, ведь вокруг была целая толпа, опасались кого-то задеть шальной пулей. И тогда кто-то из грабителей решил взять заложников. Людей, бегающих повсюду в панике, было полно, бери кого хочешь.
Один грубо схватил Лену, которая, на свою беду, пришла продавать пирожки, думая, что народ, обрадованный получкой, будет покупать наиболее охотно. Её мать тогда заболела и осталась дома. За девушку тут же вступился брат Игорь, пришедший с ней, чтобы проводить домой с деньгами. Его-то после Чечни запугать было сложно, он и тогда не сдрейфил, даже отобрал автомат у отморозка…
А второй его застрелил длинной очередью из калаша в упор, а когда Лена громко закричала, он запаниковал и выстрелил уже в неё. Домой они так и не пришли…
Потом грабители укрылись внутри помещения у проходной, утащив с собой ещё несколько человек, причём кто-то из заложников был ранен. Стреляли из окон, требовали вертолёт и миллион долларов, но командир прибывшего СОБРа приказал начать штурм, пока они ещё кого-то не убили.
Штурм оказался успешным, заложники уцелели, а вот командира СОБРа за это сняли, потому что начальство боялось взять на себя ответственность и не отдавало приказ на штурм. Он решил всё сам, понимая, что ждать нельзя, за это его и наказали…
— Давайте с картошкой, — сказал я, прогоняя яркие воспоминания.
— Ага… а можно собачку погладить? — спросила она, улыбаясь Сан Санычу.
— Конечно.
Не важно, что тогда было. Главное, что будет. Ведь я-то уже в курсе, что случится, осталось только это предотвратить. И я что-нибудь придумаю.
— А идти домой по темноте не страшно? — спросил я. — Проводить?
— У меня брат скоро придёт, — сказала Лена, гладя Сан Саныча. Тот широко зевнул и понюхал сумку с кастрюлей внутри. — Вернулся вот на днях. А у мамы голова сегодня заболела, я вместо неё пошла. Она-то одна ходит, не боится, мы ей говорим: не надо, попроси кого-нибудь проводить. Тогда вот кошелёк отобрали.
Она продолжала мило щебетать и даже забыла, что я купил пирожок, но вовремя спохватилась и достала один, завернув в газетку. Пирожок уже остыл, но всё равно был вкусный. Пёс уставился на меня, подняв уши торчком.
— У тебя каша дома, — напомнил я. — С мясом. Я так не ем, как ты, Сан Саныч.
Лена засмеялась.
— А его зовут Сан Саныч, да? Правда? Прикольный такой.
— Ага.
Хоть немного я отвлёкся от воспоминаний, а то стоим-то мы с Леной недалеко от этого места, где тогда пролилась кровь.