Прорыв

Цзяньвэй Лю

В это время Хуан Синъань и Гао Цзюньи тоже прибыли в округ за информацией о крупномасштабных учениях.

Гао Цзюньи повесил трубку после разговора с Чжао Чжунжуном и, выйдя из кабинета штаба, направился в кабинет Хуан Синъаня.

Старина Хуан, – сказал Гао Цзюньи, – ты слышал об учениях, которые готовятся в округе?

Я как раз хотел обсудить это с тобой, – ответил Хуан Синъань. – Чжу Хайпэн и Чан Шаолэ загнали нас в тупик. Если мы не ухватимся за этот шанс, то нам потом обратно на ноги не подняться. Скажу за закрытыми дверьми: они на броневиках

подъехали к нашему командованию – такое нельзя спускать.

Командир дивизии «В» Цянь уже послал весточку начальнику штаба Чжао, он тоже хочет побороться за это задание. Ещё и много чего нелицеприятного наговорил. Все восемь дивизий уровня «альфа» в округе знают, что это блестящий шанс. А мы только что проиграли, нам надо быть готовыми заранее.

В армии не бывает мелочей, – вздохнул Хуан Синъань, – вот уж истинные слова. Одна ошибка, и уже ничего не поделаешь.

С чем ничего не поделаешь? – спросил вошедший Лю Дунсюй.

Комиссар Лю, – поднялся Хуан Синъань, – вы уже слышали о новых учениях?

Я как раз и хотел с вами поговорить об этих учениях, – ска зал Лю Дунсюй. – Если ваша дивизия не получит это задание, то вы и за три года не отмоетесь.

А если хорошо себя покажем на учениях, то тут же ситуация переменится, – хлопнул в ладоши Хуан Синъань. – Ты там давно возле начальства вертишься, у тебя много идей. Как нам, по-твоему, можно получить это задание?

Сокрушить дух врага – вот лучшая стратегия, – сказал Лю Дунсюй. – Когда решится дело об учениях, то нам везде нужно будет светиться, поднять дух наших солдат. И заместитель командующего Фан, и командир армии Чэнь когда-то командовали дивизией «А». Конечно, в душе они лелеют надежду, что дивизия «А» как можно скорее выберется из этой пораженческой ямы. Вот на это мы и будем упирать.

Подчинённые согласились.

Идёмте есть, – сказал Хуан Синъань, – обсудим всё за едой.

Фань Инмин как раз, держа чашку риса в руках, ел вместе с рядовыми на тренировочной площадке третьего батальона. За едой он обратной стороной палочки нарисовал несколько треугольников, объясняя нескольким лейтенантам и младшим лейтенантам:

Пехотно-танковую скоординированную операцию нельзя причислять к книжным учениям. При передвижении по плоской местности пехота должна следовать за танками в тридцатиградусном секторе. Чем круче склоны, тем шире сектор, но не больше шестидесяти градусов. Зарубите себе это на носу, и тогда потери сократятся на пятьдесят процентов.

Куча хихикающих рядовых заметили быстро приближающийся белый автомобиль.

Один сержант приставил руку ко лбу, закрываясь от солнца.

О боже, да это же «мерс»! Боже! Боже! В нём женщина!

Какая красотка, – ответил младший сержант. Сержант хлопнул ефрейтора по плечу.

Никак твоя певичка приехала тебя навестить.

Идёт, идёт, – сказал младший сержант, – вот же грёбаный ловелас.

Командир третьего батальона, узнав Фан И, подбежал, пнул младшего сержанта ногой под зад и зловеще проговорил:

Негодяй! А

ну заткнулся!

Отбросил чашку с рисом и пошёл ей навстречу.

Фань Инмин поднялся и проглотил рис. Глядя на командира батальона, весело разговаривающего с Фан И, он про себя подумал: «Что ей здесь нужно?»

Командир отделения Чжоу, принеси ещё порцию, – громко крикнул он и, повернувшись к Фан И, сказал: – Сестрица, поешь с нами.

Товарищ командир батальона, – доложил старший сержант, – рис и овощи уже съедены.

Не нужно, не нужно, – со смехом ответила Фан И, – я только переброшусь с вашим командиром полка Фанем несколькими словами и поеду. Как можно проголодаться с четырьмя колёсами под ногами.

Фан Инмин отложил чашку с рисом, повернулся и направился к роще. Пройдя пару шагов, он остановился, поджидая Фан И.

Младший сержант уселся на землю и запричитал:

Всё пропало. Два года отслужил, а одна фраза всё испортила.

Не бойся, – утешил его сержант, – дул северо-западный ветер, так что не обязательно командир полка услыхал.

Командир полка не услыхал, а командир батальона услыхал?

Командир третьего батальона доедал остатки риса, не переставая при этом ругаться:

Поглядите на себя, никчёмные ссыкуны! Если шуток не понимать, то как стать командиром полка? Он слышал тебя, младший сержант, и запомнил.

Несколько рядовых с высунутыми языками и взъерошенными волосами сдавленно захихикали, украдкой то и дело посматривая в сторону рощи.

Фан И с пренебрежением осмотрела Фань Инмина, покрытого пылью и с грязью на лице.

Уже командир полка, а всё делаешь работу командира взвода, да ещё и с удовольствием. Не быть тебе, пожалуй, великим человеком. Мао Цзэдун полжизни прослужил в армии, а едва ли винтовку больше нескольких раз в руки взял.

Десять генералов командуют десятью разными способа ми. А я и не хочу становиться великим. Неужели ты столько проехала, чтобы посмотреть, как я командую? Или же изменила своё решение?

Папе поставили диагноз – рак печени на последней стадии. Я еду на гору Вофошань, чтобы набрать каменей, заодно заехала сообщить тебе. Отсюда до города С всего сто двадцать километров, у тебя есть машина. Надеюсь, ты будешь приезжать хотя бы раз в неделю.

Фань Инмин пнул камень.

Здесь тоже Вофошань, здешние камни тоже лечат рак. Я давно слышал об этом.

О чём ты говоришь? – У Фан И вытянулось лицо. – Мне делать больше нечего, как смерть накликать на отца?

Ладно, ладно, давай не будем ругаться, – сказал Фань Инмин, – я тебе верю, что ещё тебе нужно? Значит, рак печени на последней стадии.

Фань Инмин, – свозь слёзы проговорила Фан И, – когда же твоё сердце успело окаменеть. Папе самое большее год остался…

Ну не надо так, – стал упрашивать Фань Инмин, – а то увидят рядовые. Что ты от меня хочешь?

Завтра – суббота. Ты сообщи о диагнозе своим родителям и привези Лунлуна. И потом пусть Лунлун каждую субботу приезжает ко мне домой.