Прорыв
Шрифт:
Из Москвы Бос отправился в Японию, имеющую, как мы знаем, некоторые виды на восточноазиатские колонии Великобритании. А оттуда — в Америку, также заинтересованную в сбыте оружия и расширении торговли с британскими колониями.
Скорее всего, Босу, ради поставленной цели готовому сотрудничать с кем угодно, удалось о чём-то договориться и с самураями, и с янки. По крайней мере, вскоре после возвращения в Индию он объявил о начале вооружённой борьбы с колонизаторами, перешёл на нелегальное положение и начал формирование свое «армии».
Это заявление и переход к практической реализации планов вызвали недовольство у других лидеров ИНК,
Именно после этого в Индии и полыхнуло! По всей стране. Не мирные бойкоты-«харталы», излюбленные Махатмой Ганди, а массовые нападения на британские административные здания, британских военных и чиновников. Включая вооружённые нападения. На севере, куда уже поступило оружие для армии Чандры Боса, и востоке, в Бенгалии, сформированные вооружённые отряды «Индийской национальной армии» захватили несколько населённых пунктов, объявив, что именно с них началась независимость Индии. И эти новости вызвали настоящий всплеск энтузиазма в массах. Так что Лондону в ближайшие месяцы точно будет не до отправки войск из Индии для войны с СССР.
36
Ульрих Граф, 15 июня 1941 года
Я уже давно привык к тому, что известия из Фатерланда не вызывают ничего, кроме скорби, негодования или огорчений. В такое уж суровое время мы живём: Родина оккупирована жестокими врагами, испытывающим неподдельную ненависть ко всему немецкому, и подло мстящему за то, что германская нация на протяжении многих веков стояла выше них в военном, культурном и техническом развитии. Многие города разрушены, прекрасные дворцы, в которых жили правители германских государств, прославленные в веках, превращены в руины, культурное наследие германской нации продаётся британским, французским и американским толстосумам, чтобы оплатить поставки оружия Польше.
Трудолюбивые немцы, чудом избежавшие участи стать узниками польских концентрационных лагерей, влачат жалкое существование, поскольку у них, зачастую, нет возможности заработать даже на еду. Самые везучие в полурабских условиях производят оружие для оккупантов, восстановивших работу некоторых предприятий. Многие от безысходности вынуждены записываться в польскую армию, где они являются пушечным мясом, людьми второго сорта. И это не эмоции, это суровая правда, поскольку поляки бросают на русские укрепления, под русские танки, в первую очередь, именно подразделения, где основную массу составляют немцы.
Но если этих соотечественников, соглашающихся пойти на службу врагам, чтобы не умереть с голода, я хоть как-то могу понять (но не оправдать!), то ничего, кроме омерзения, у меня не вызывают германские евреи, массово бросившиеся на службу полякам. Мерзкое иудино племя, умеющее приспособиться к любым условиям, бросилось завоёвывать для себя «государство Израиль» на территории Советской России. Толкаемое не голодом, не нуждой, а этой глупой идеей, подброшенной
С одной стороны, это, конечно, хорошо. К тому моменту, когда Великая Германия возродится, число евреев на её территории значительно сократится. Ведь поляки и их стараются использовать там, где планируются наибольшие потери. И не только германских евреев, но и еврейских добровольцев со всего мира, ринувшихся в Польшу накануне войны. Необученных, слабо вооружённых, но горящих желанием умереть за создание Израиля на землях, некогда принадлежавших готам, прародителям нас, немцев.
Тысячи немцев умирают за Польшу безвестными воинами, а каждый чих представителей этого чёртова семени, именуемого «богоизбранным народом», превозносится как непревзойдённый героизм. В общем-то, понятно: ляхам нужно, чтобы к ним стекалось побольше евреев-добровольцев, чтобы на этом сберечь собственных солдат. Но как омерзительно читать про какого-нибудь берлинского или дрезденского служащего адвокатской конторы, вдруг воспылавшего любовью к Польше и отправившегося завоёвывать земли для своего народа в составе армии наших поработителей. Читать, зная, что того твоего знакомого забили до смерти в концлагере за то, что он недостаточно быстро ползал голым по камням «красной дорожки», этот арестован Дефензивой как «русский агент», третий умер от болезни, не имея возможности купить лекарства, поскольку находился в «чёрных списках врагов Польши», и его никуда не принимали на работу.
Все эти страшные известия приходят разными путями. Изредка кое-что просачивается в прессу, издаваемую в Италии или Австрии. О чём-то рассказывают немцы, прибывающие в дивизию Роммеля в качестве пополнения. Но основная масса новостей приходит в письмах: мой генерал ведёт обширную переписку с соотечественниками, которых после нашего поражения разбросало по всему миру.
Именно потому, что от новой порции писем, полученных Эрвином, не следует ждать чего-то хорошего, я и был удивлён, когда их комнатки дома, где мы остановились на постой, отступив уже к Габесу, донёсся хохот Роммеля. Здоровый смех человека, на фоне военных неудач итальянского экспедиционного корпуса, кажется, уже отвыкшего даже улыбаться.
Да, наши дела идут не лучшим образом. Муссолини, как я уже говорил раньше, кажется, не рассчитал свои силы, ввязываясь в войну с англичанами и французами. И пусть после того, как «лимонники», столкнувшиеся с ожесточённым сопротивлением британской авиации со стороны русских, немного ослабили воздушный террор против нашего корпуса, Италия сражается, в основном, с французами, но всё равно силы неравны. А Эрвин считает, что даже новый рубеж задержит наступление противника ненадолго. Может, на месяц, может, на два, но не дольше.
Снабжение дивизии с переброской британской авиации в Турцию и Ирак, откуда она летает бомбить русских в Закавказье, несколько улучшилось. Да и «плечо» транспортных перевозок стало намного короче. У нас, наконец-то, стали появляться серийные образцы новейших танков и самоходных установок, способные достойно противостоять французским «Сомуа» и британским «Матильдам», стало немного больше бензина, контрабандой поставляемого испанцами и американцами с нефтеперерабатывающего завода на Канарских островах. Ведь и Америка, и Испания — формально нейтральные страны, и топить их танкеры англичане остерегаются. Особенно — американские, поскольку, столкнувшись с серьёзными потерями авиации, вынуждены закупать американские самолёты.