Прорыв
Шрифт:
– Егор, – он машинально назвал Аскета по имени, – а ведь это не артефакт!
– Что же тогда? – Аскет вопросительно приподнял бровь.
– Обычный энергоблок, замаскированный под «сердце зверя»!.. Фальшивый, как и импланты этого Шершня! И кто он? Наемник?! – Корень привстал.
– Не думаю.
– Но не черный старатель. Эти не маскируются. Ухватят добычу, и назад, за Барьер. Известные аномалии за версту обходят!
– Он из военных.
Корень откинулся на подушку. От внезапного напряжения тело покрылось испариной.
– То-то
Их разговор прервал вибрирующий гул – открывалась внешняя огнеупорная дверь, а через минуту на пороге убежища появилась Дарлинг. Боевая броня Ордена скрадывала очертания ее фигуры.
– Всем привет! – Она подняла забрало шлема, поставила тяжелый ИПК в крепление подле двери, коснулась сенсора, позволяя сервомоторам сдвинуть бронепластины экипировки в положение «открыто», затем попросту вышла из массивного бронекостюма.
– Дарлинг! – Корень привстал, опираясь о край кровати.
– Лежи, лежи, я тоже рада, – полушутливо произнесла Титановая Лоза, удивив старого мнемотехника разительной, бросающейся в глаза переменой облика. Приемная дочь командора Хантера снискала себе славу беспощадного бойца, отчаянного, преданного Ордену сталкера. Корень знал Лозу не понаслышке, привык видеть ее сосредоточенной, сдержанной, скупой на слова, погруженной в свои мысли.
Она определенно похорошела, ожила, словно сбросила с плеч непомерный груз, лишь глаза остались прежними серо-стальными, но ее взгляд, способный приструнить любого, самого отчаянного сталкера, стал теплее.
– Привет, Егор. – Она коснулась губами щеки Аскета.
– Есть новости?
– Да, поговорила с Шепетовым. – Дарлинг улыбнулась, на ее щеках обозначились ямочки, и Корень, пристально наблюдавший за девушкой, вдруг ощутил тепло в груди. Мрачноватое убежище как будто наполнилось светом, стало уютнее, сердце кольнуло давно позабытым чувством: он смотрел на женщину и невольно любовался ею, впитывал тепло, излучаемое обликом Дарлинг.
Неужели такое возможно? Он старый, битый, циничный, весь покрытый шрамами, давно позабыл простые человеческие чувства, а тут…
Корень невольно отвел взгляд.
– Так, я смотрю, к еде не притрагивались?
Аскет кивнул:
– Точно. Корень только недавно очнулся. Некогда было. Разговаривали.
– Ну тогда продолжим за столом. Ты гостю помоги, а я сейчас вернусь.
Дарлинг прошла в соседнее помещение бункера. Дверь за ней плотно закрылась.
– Встать сможешь? – Аскет протянул руку.
Дарлинг быстро накрыла на стол.
– Ну рассказывай, что Шепетов?
– Готовится к имплантации.
– Решился?
– Ну да. Генерал, конечно, боится, как все новички, но вида не показывает.
Корень только диву давался. Совсем одичал в глухомани – мысленно укорил себя мнемотехник.
– Хорошо у вас… – Он вскинул взгляд. – Только как решились?
– Ты о чем? – Аскет сурово
Дарлинг кивнула:
– Серьезнее некуда.
– Не страшно?
– Корень, смени тему!
– Егор, пусть. – Дарлинг нисколько не смутилась. – Ты, Сережа, хотел сказать – смерть кругом? – Она назвала мнемотехника по имени, которое тот уже начал забывать. – Технос эволюционирует, а мы чем хуже?
Вопрос Титановой Лозы поставил Корня в тупик.
– Вспомни, каким ты пришел сюда, и подумай, кем стал теперь.
Мнемотехник призадумался. Действительно. С чего начинали? Излучатель да кодировщик были единственным средством воздействия на дикие колонии скоргов. С их помощью удавалось спасти лишь малую часть людей, инфицированных сбойными наномашинами, запрограммировать последние на формирование полезных имплантов, а не бесконтрольное размножение.
Те, кто выжил, необратимо изменились. А когда я в последний раз пользовался громоздкими, морально и технически устаревшими устройствами? Их заменили специализированные импланты, искусство мнемотехники давно вышло на новый качественный уровень. Выходит, Дарлинг права: в отчужденных пространствах эволюционировал не только технос?
– Мы выжили, – произнес Аскет. – Не спрашивал себя, что дальше?
Корень отрицательно покачал головой.
– Некогда было. Не задумывался.
– Каждый из нас все эти годы втайне мечтал вырваться отсюда. Мы думали, что найдем способ избавиться от скоргов, вернуться во Внешний Мир, к «нормальной» жизни.
– Не выйдет. – Мнемотехник прекрасно понимал, о чем говорит Егор. – Скорги в наших организмах останутся навсегда. Да и возвращение уже не кажется хорошим вариантом.
– Вот и мы с Дарлинг решили: пора избавляться от иллюзий, мысленно сменить свой статус. Мы не пленники отчужденных пространств, а их обитатели. Чувствуешь разницу?
– «Оставь надежду всяк сюда входящий»? – процитировал Корень. – Да, согласен. Надо жить. Только не оставят нас в покое. Военные, черные старатели, перекупщики, наемники – они тоже пытаются поспевать за эволюцией техноса. Видел экипировку боевиков синдиката? Они могут совершать глубокие рейды без риска заражения скоргами. Боюсь, рановато вы решили жизнь налаживать. Как бы нам защищаться не пришлось, но теперь уже не только от техноса.
– Пусть приходят, – спокойно отреагировала Дарлинг. На миг выражение ее лица стало прежним, жестким, холодным, решительным.
– Да они уже тут. – Корень вдруг махнул рукой, как бы отметая проблему. – Ладно, все нормально. Действительно, чего говорить. Вон я-то отбился, так что забыли. На самом деле ничего интересного…
Аскет хмуро посмотрел на него, затем произнес:
– Ненормально. За два месяца одиннадцать мнемотехников пропали без следа. Ты первый, кому удалось уйти. У наемников где-то поблизости крупная база. И они затеяли что-то серьезное.