Прорывая мрак времён
Шрифт:
Но у каждого есть недостатки. Кто-то пьёт, кто-то бьет, изменяет… дурак, а вот у Варгра — навязчивая мысль о вечной любви к Нойли. Нет, смириться с таким недостатком невозможно. Но есть цель — придётся двигаться дальше, как бы сердце не болело.
— Опять куда-то собралась? — голос полный сарказма выдёрнул из мыслей.
— Не хочу быть навязчивой. Подумала, тебе надо прийти в себя…
— Со мной всё отлично! — рыкнул Варгр. — Единственное, что мне сейчас нужно, твоё присутствие.
Ликование переросло в смущение. Катя старательно не смотрела ниже крепкого торса — дыхание перехватывало, краска приливала к щекам. Наглая улыбка окончательно уничтожила
— Царапины залечить?
— Одну — самолюбие! Кровоточит всё сильнее, — повисло молчание. Что ответить? Нечего… — Алкоголь выветрился, пришла в себя и теперь жалеешь? — уколол без тени ухмылки. — Если хочешь уйти и ищешь причину — не надо, где выход знаешь.
Гад! Язвительная реплика застряла в горле. Катя решительно ступила на постель — она слегка прогнулась под тяжестью тела, и босые ноги погрузились в мягкое покрывало. Ни секунды не колеблясь, зашагала к наглецу. Улыбка, расползающаяся по его лицу, поразила. Варгр хотел её. Плевать на всё! Сейчас он принадлежал ей! Поравнявшись, обвила его шею, притянула и впилась в дерзкие губы. Мир покачнулся, душа чуть не покинула тело — едва не лишилась сознания. Блуждающие по ягодицам руки, разжигающие огонь страсти, уносили в небытие. Всплески ярких искрящихся волн, накатывали одна выше и насыщенней другой. Разум кричал: «Пусть лучше убьёт», а тело отзывалось на жёсткие ласки и требовало: «Пусть возьмёт». Настойчивые, жадные губы словно чувствуя сомнения, не давали отстраниться. Накрывали, поглощали, перемещая в межпространство, куда иным не попасть, где только он и она — две половинки одного целого. Как во сне. Нет, это восхитительнее и мучительнее. Ненавистный оборотень, такой страстный и темпераментный. Грубость не пугала, работала как вызов. Дерзкая манера общаться распаляла ещё сильнее.
Внутренний огонь, расползающийся языками пламени — сильнейшее истязание. Варгр — дьявол, вышедший из преисподней и испепеляющий жаром. Только он может погасить его. Он — опытный гончар. Она — податливая глина. Умелые и ловкие руки: мнут, жмут, гладят… Он слепит всё, что захочет. Лишь бы не прекращал. Она его…
Катя насилу прервала поцелуй. Сердце билось как сумасшедшее. Когда успел раздеть? В памяти ничего — пусто! Она на нем, но как? Варгр стиснул в объятиях и его губы властно накрыли рот, требуя продолжения. Сознание покидало — нет ничего кроме его ласк, ничего кроме наглых, дерзких и вездесущих рук. Стыд, страх и желание вытесняли наислабейшее. Мир перевернулся, вмяло в постель — мощное тело прижало, отрезая все пути к отступлению. Куда на к чёрту бежать? Лишь бы не останавливался… Варгр томительно долго устраивался между бёдер. Глаза, горящие пламенем, ласково изучали:
— Хочу тебя… — хрипотца голоса заставила замереть. Никогда не слышала ничего более гипнотического и завораживающего. Подалась навстречу, притягивая за шею. Варгр прильнул: — Девочка, я так хочу тебя.
Пальцы бесцеремонно проникли в сосредоточение желания. Туда, где жар, где нестерпимо томно. Ахнула и прогнулась, под властью нового чувства. Заданный темп сводил с ума. Варгр словно наслаждался её крахом и не прекращал пытки — не брал, как хочет предательское тело.
— Хватит, — не сдерживая эмоций молила, — хватит…
Извернулась, вырываясь из мучительного капкана, дающего так много, и так мало — внутри образовалась болезненная пустота. Приподняла ягодицы, отзываясь наглейшему хвату — оборотень подмял под себя. Сжала ногами торс до хруста — Варгр охнул. Врезала по руке, упирающейся возле головы, и перекувыркнулась, увлекая оборотня за
— Чш-ш-ш, — мягкое, бархатное шипение вернуло в реальность. Катя нехотя разлепила веки. Очертания Варгра сквозь пелену солёной влаги расплывалось. Он сел, крепко сжимая в объятиях. Нежный взгляд скользнул по лицу. В дьявольских глазах мелькнуло торжество. Горячие губы быстрыми поцелуями избавили от унизительных капель, прожигающих дорожки. Стыд и унижение смешивались с трепетом. Ласка обволакивала трогательностью. Варгр, отклонившись, потянул за косу, и волосы рассыпались по спине. С победной улыбкой коснулся щеки:
— Теперь ты моя! Навеки и бесповоротно…
Глава 33.
— Зачем ты так поступила утром? — нарушает блаженное молчание Бъёрн младший. Катя, затаив дыхание, исследует контуры тату-языки пламени, заглядывающие через широченное плечо Варгра. Кладёт голову на тяжело вздымающуюся грудь оборотня и нежно трётся щекой. Лежать на этой громиле как на постели. Хотя нет — куда приятнее. Его тепло не даёт замерзнуть; ладонь с ковш, покоясь на ягодице, не позволяет соскользнуть. Придерживает крепко и властно, отбивая напрочь желание встать. Другую руку закидывает за голову.
— Хотела сделать больно, — глубоко втягивает Катя одурманивающий аромат. Глаза закрывают — потусторонний мир наливается красками и яркими ощущениями, учащающими дыхание.
— Надеюсь, будешь довольна. Сделала! — беззлобно отрезает. — Катья, я не обманывал тебя. С первой встречи говорил, что увлечён другой. Ещё, что до умопомрачения хочу тебя. Я не соврал. Ты же видишь, что со мной творится. Но это страсть, а не любовь. Желание рано или поздно утихает. Уж я-то знаю.
Катя замирает, по сердцу словно тупым ножом проводят — медленно с нажимом. Как можно о подобном говорить? Особенно сейчас, после того как заявил: «Ты — моя…»
— Ты мне нужна, — чеканит с чувством. Страсть в голосе то залечивает раны, то вновь вскрывает. — Я же тебе обещал, что буду стараться. Катья, — выдыхает шумно и подгребает сильнее, — с тобой я настоящий. Да, возможно, больше зверь, но мне не нужно притворяться. Я живой. О Нол не вспоминаю. Нравится мне это или нет, ещё не понял, но однозначно хочу продолжения. Не знаю, как надолго… Если согласишься, мы могли бы попробовать.
Чёрт! Варгр думает, она согласится на такое? Эх, мужчины…
Объятия крепчают, тепло поднимается выше, разгорается мощнее.
— Клянусь, сделаю всё, что от меня будет зависеть, — жарко шепчет Бъёрн младший, — чтобы Нойли больше между нами не было…
Это не приносит успокоения — работает как пощечина. Катя вскакивает. Варгр с лёгкостью возвращает на место и тотчас комната переворачивается. Оборотень вновь подминает под себя, нависнув горой:
— Я серьёзно. Ты согласна?
«Нет…» — мямлит разум. «Так нельзя», — замирает сердце. «Да!» — вопит тело. Желание плоти сильнее, похоть превращает в рабыню — Катя требует упоительного поцелуя. Губы Варгра накрывают рот с жадностью, будто стремятся уничтожить, перекрыв единственный доступ к кислороду.