Прощание с кошмаром
Шрифт:
Каждую ночь «Колорадо» сияло огнями неоновой рекламы, оглашая окрестности музыкой и шумом.
— Так мы с ним ничего не добьемся, Никита. Ну еще неделю потопаем за ним, а толку… — Свидерко кипел жаждой немедленных активных розыскных действий. — Ну что мы с ним тянем?
— Ты сам говорил: подождем, поглядим, послушаем…
— Я так говорил? Да не может быть! Хоть теперь у нас и целый список фигурантов для проверки, а начинать надо с племянничка! Брать за жабры и…
— И что ты у него спросишь?
— Где дядя Салтыков.
— А мы и так это с тобой знаем.
— Вытряхнем:
— Опять же у нас таких фигурантов — целый список. Они оба ребята общительные были, — Колосов хмурился, — в «Колорадо» этом теплый междусобойчик всегда собирался, чужие сюда не ходили. Правда, племянничек мог знать более подробно о многих из этих завсегдатаев.
— Ну а ты сам, Никита, что предлагаешь? Что мы будем делать?
— Ждать.
— Чего?
— Среды. На среду как раз операция запланирована в регионе — совместный крупномасштабный рейд: РУОП, наши, налоговая полиция и торговая инспекция — проверка предприятий торговли и быта.
— Ну и что? Мы-то при чём?
— Включи «Колорадо» в их список. Инспекция как крот землю роет — накопают компру и на Крайнева. И когда он убедится, что речь всерьез о его лицензии вдет, — нам с ним и по нашему профилю разговаривать станет легче.
И вот настала среда. Когда Катя столкнулась с Колосовым, тот вместе со Свидерко как раз спешил в «Колорадо». Туда, как и было оговорено, проверяющие структуры нагрянули в половине восьмого утра — когда ресторан только закрылся после шумной ночи. Все произошло культурно и тихо. Никого не клали на пол, не заламывали строптивым руки, не грозили резиновыми дубинками. Представители торговой инспекции и строгие «фискалы» вместе с сотрудниками УЭП начали разборку в деловом, документальном духе: накладные, расходные книги, чеки, кассовые аппараты, буфет, бар. Вызвали из дома главбуха. Шеф-повар (он еще не ушел домой) имел приватную беседу с сотрудниками УЭП. Когда Крайнев, вызванный телефонным звонком из дома, тоже приехал в ресторан, там его уже ждала буднично-деловая атмосфера крупномасштабной ревизии, которая (как он сразу понял) не сулила ему ничего хорошего.
Колосов и Свидерко приехали беседовать с Крайневым «по своему профилю», когда рейд уже был в самом разгаре. Крайнев — щуплый, мышиного вида блондинчик, не расстающийся с радиотелефоном, все пытался доказать уэповцам, что… В общем, ему смертельно не хотелось признаться, что он лишь подставное лицо всесильного Салтыкова. Но, как человек сообразительный, он смекнул, что пришла минута выбирать.
Уэповцы сдали его Свидерко с рук на руки; побеседуете — вернете, у нас тоже к нему вопросики найдутся. Они сидели в кабинете на втором этаже — том самом, в котором проходила некогда встреча Белогурова с Салтычихой, Пекином и Марсияновым. Крайнев волновался сверх всякой меры.
— Они угрожают, что закроют ресторан «до выяснения»… Послушайте, но это же насилие среди бела дня! Почему пришли с инспекцией именно ко мне? Я что, больше всех правила нарушаю? Почему вы не пришли в «Разгуляй», в «Елки Березовые»? — Крайнев назвал еще парочку известных подмосковных ресторанов. — Телятина у меня в цене завышена… Да вы поинтересуйтесь, по какой цене мне ее фермеры продают!
— «Почему
— И я еще должен гадать?!
— А где ваш родственник Салтыков? Крайнев стиснул руки — аж пальцы побелели.
— Вот оно что… Вот оно, значит, как у нас… Ну хорошо, у вас претензии к нему. Но я-то тут при чем?
— Вы? Вы — подставное лицо. Ресторан номинально ваш, а фактически… И это ни для кого не секрет, — вежливенько осадил его Колосов. Они со Свидерко сейчас разыгрывали классический дуэт: добрый — злой. Точнее, «крикливый и непримиримый» Свидерко и «вежливый тихоня» Колосов — человек, с которым вроде бы на известных условиях можно договориться по-хорошему.
— Мой дядя отдыхает за границей. Вернется осенью. Вопросы какие к нему — пожалуйста! Тогда и спрашивайте.
— А у нас вопросы персонально к вам, Константин Михайлович.
— Коммерческий директор ты, да? — Свидерко прищурился недобро. — Никита, помнишь, как у Ильфа? «Фукс всегда сидел». Он тоже был комдиректор. Твой дядя закон попрал, а тебя — тебя, не его — лишат лицензии. А ежели чего и похуже накопают, чем твоя телятина, посадят.
— Да за что?! Почему вы мне угрожаете? Почему я должен выслушивать ваши оскорбления?!
— Кто убил Марсиянова? Ну? — в лоб неожиданно бухнул Свидерко. — Шевели мозгами — сразу усечешь, почему мы пришли с инспекцией именно к тебе.
— Я.., я не знаю! Да вы что? При чем тут я? Я сам из новостей только узнал, увидел его… — Крайнев (и это сразу заметили сыщики) поплыл. Чего-чего, а такого оборота дела он явно не ждал.
— Но то, что Пришелец — покойник, для тебя не новость. И то прогресс. И ты, значит, ничего про него не знаешь?
— Клянусь, я ничего не знаю.
— Дядька твой — эта коронованная Салтычиха — гнида первостатейная. — Свидерко вздохнул. — Утек, а вас бросил кашу расхлебывать. Ты сам-то где был двадцать третьего числа вечером, а?
— Дома… Точнее, на даче, я…
— Так. Алиби нет. Родственники — не свидетели, учти. И.., тихо, тихо, не прыгай так. Упадешь со стула — лоб расшибешь. Придется зеленкой мазать.
— Когда вы в последний раз видели здесь Марсиянова? — спросил Колосов.
— Н-не помню. Он часто сюда заходил. И один тоже. Неделю, кажется, был назад или полторы…
— Он когда-нибудь приходил вместе с Чжу Дэ? Колосов заметил, как Крайнев вздрогнул.
— Нет. Никогда. Только если они приходили вместе с дядей Васей. А по-дружески — никогда.
— У них были натянутые отношения?
— Это еще слабо сказано. Они друг друга ненавидели. Но… Этот китаец, он же.., я не знаю, что случилось. Он перестал приходить. Говорили — не помню кто, — он вроде уехал.
— Ваш китаец пропал, Костя. — Свидерко снова вздохнул. — Сгинул. И тебе это отлично известно. А сейчас ты назовешь нам имя того, кто его прикончил.
— Но я не знаю!
— Марсиянов? За это его и убили?
— Я не знаю, клянусь! Шурка, он… — Мог так поступить, да? Вполне? Учитывая характер своих с китайцем отношений, — Колосов кивнул. — Но, может быть, и еще кто-то, с кем Пекин ваш не ладил?