Прощание
Шрифт:
На обед сын второго помощника приходит с распухшими от слез глазами. Исчез голубь. Первый помощник не появляется. Говорят, он распорядился очистить мостиковый люк. При этом голубь исчез.
Для шефа, который снова сидит за нашим столом, я принес журнал с репортажем «Kustenverpackungsaktion von Herrn Christo». [29]
Раскрытый разворот я подсовываю ему после еды в качестве приманки.
Какое-то время шеф смотрит, затем заглатывает приманку:
— И это называется искусством? — возмущается он.
29
«Акция
— А что же еще?
— Это же идиотизм, с помощью хороших материалов осуществлять такую чепуху!
— Не скажите! К этому добавляются еще и затраты рабочего времени — нескольких тысяч часов, — подогреваю я его.
— Это же чистейшей воды сумасбродство — слишком экстравагантно! — возмущается шеф.
— Прочтите-ка то, что здесь написано…
Шеф и не думает делать это и продолжает возмущаться:
— Тогда искусством, возможно, является и то, что я засовываю палец в нос?
— Не сглазьте! Это достаточно только услышать нужному человеку: открытие тела (носа) и вставление (пальца), обо всем этом можно много сказать, и не только то, о чем вы снова подумали. Негативного и позитивного: оптически захваченный стенками носа палец, отрезанное стремление наверх, задержанное движение как таковое и в некотором смысле: носовой хеппенинг. Тут можно найти много чего!
— В носу?
— Ну, конечно же! Только это должны пощупать пальцами нужные люди, — говорю я и думаю, что на этом разговор закончен.
Но через несколько минут шеф говорит:
— Если я упрячу этот пароход в полиэтиленовую пленку, то это что, тоже искусство?
Типичная для шефа страсть все выяснять до конца. Он хочет знать точно. Несколькими грубыми замечаниями от него не отделаешься.
— Разумеется! Этот пароход особенно годится для этого, так как он плавает, не выделяя отработанных газов. С помощью господина Кристо может быть организована потрясающая демонстрация искусства.
— А не разбирающееся в мореходстве население подумает, — вот плывет гигантский презерватив. Благодарю покорно! — говорит шеф презрительно.
— Не скажите, шеф. Ваше предложение очень важно! Такие художники очень привязаны к земле. Вы же видите, смелости им хватает самое большее до побережья. Разложить Атлантику по пакетикам и сложить эти пакетики друг на друга в неустойчивые башни — это то, что надо!
Один из ассистентов из-за соседнего стола развернул свой стул
— Только никаких половинчатостей! — говорю я ему. В подтверждение этих слов шеф кивает.
Так как сегодня у шефа, очевидно, есть время, то я спрашиваю:
— Почему этот реактор называет себя, собственно говоря, прогрессивный реактор, охлаждаемый водой под давлением? Об этом я уже давно хотел вас спросить.
— Пойдем в мою каюту? — спрашивает шеф. — Мы не хотим надоедать другим господам.
— Замечательная идея, — говорю я.
Когда мы удобно устраиваемся в оранжерее шефа, он сразу же говорит:
— Наш реактор называется «прогрессивный реактор, охлаждаемый водой под давлением» потому, что три парогенератора расположены внутри напорного резервуара и имеется меньше трубопроводов вовне, чем при нормальных реакторах этого типа, трубопроводов, которые находятся под повышенным первичном давлением и могут быть повреждены.
Как бы для лучшего обдумывания я опускаю веки.
Шеф наливает коньяк. Наискосок и вверх, так как шеф еще не сел на стул, я говорю:
— Топливные стержни центральной части можно, как я понял, грубо сравнить с электрокипятильником. Напорный резервуар — это сосуд, в котором вода подогревается. Эта нагретая вода используется не непосредственно, а отдает свое тепло другой воде, на этот раз по принципу подогревателя пива. Итак, сначала кипятильник — потом подогреватель пива?
Оторопевший шеф обдумывает сказанное, потом говорит:
— Правильно! В принципе это сравнение верно. От подогревателя пива тоже ведь ничего не попадает в пиво. Только здесь речь идет о намного более высоких температурах, чем та, что используется в приборах для подогрева пива. Первичная вода поступает в парогенераторы с температурой 278 градусов Цельсия сверху вниз и покидает их с температурой 267 градусов Цельсия. Тремя расположенными в нагнетательном резервуаре циркуляционными насосами она снова нагнетается под центральную часть и снова нагревается — то есть постоянный круговорот в закрытой системе.
Шеф остановился на месте, будто решив, что так ему лучше думается. Он кладет руки за спину и так напряженно всматривается в свое растительное великолепие, что над его ноздрями образуются глубокие складки. Неожиданно он расслабляется и продолжает говорить, расхаживая по своей каюте взад и вперед:
— Между прочим, первичная вода создает также барьер против быстрых нейтронов или, точнее выражаясь, служит замедлителем.
И тут в открытую дверь постучали.
— Войдите! — рычит шеф, и прыщавый ассистент, которого я уже видел на пункте управления, появляется со скоросшивателями в руках.
— Конец на сегодня? — спрашиваю я шефа.
— Да, пожалуй, — отвечает он нерешительно. — Вы же видите!
При этом он бросает театральный жалостливый взгляд.
После обеда во время фотографирования на палубе я встречаю первого помощника и спрашиваю его, что стало с голубем. Первого распирает самодовольство.
— Сегодня я сам — причем основательно! — водой под напором убрал полностью загаженную пеленгаторную палубу и с помощью сильной струи смыл голубя за борт! Давно пора покончить с этим свинством!