Прощание
Шрифт:
Гийом хитро улыбнулся. Его осел отказывался идти за старой кобылой, которая, в свою очередь, отставала от остальных. Стражники старались сдерживать коней, но король с капитаном все равно ехали чуть позади. Тибо воспользовался этим и коснулся более личной темы:
– К слову, о лукавых… Когда я думаю о моей бедной двоюродной сестре…
Гийом поднял опаленные брови.
– И о ее девичьей чести, – продолжал Тибо. – Девушка в самом цвете лет, с нежной как персик кожей. И – в жалкой садовой сторожке. Слухи ползут, Гийом. В Краеугольном Камне, конечно, ценят вольность, но не
Гийом, задетый за живое, выпрямился на низеньком осле.
– Разумеется.
– Когда?
– Скоро.
– Когда конкретно?
– Когда равноденствие останется в прошлом для всех нас. И для тебя.
У Тибо ком подступил к горлу. Никогда равноденствие не останется для него в прошлом. Оно всегда будет здесь, внутри, как незаживающий рубец. Однако не может же капитан откладывать свадьбу до скончания времен.
– В кои-то веки ты ошибаешься, Гийом. Нам нужен праздник. Прошу тебя, женись на моей двоюродной сестре как можно скорее.
Осел капитана вдруг отказался идти дальше и встал посреди дороги, пока Тибо продолжал размышлять вслух.
– Торжественный прием, в рамках продовольственных ограничений, разумеется. Сколько гостей?.. Само собой, ваши семьи, потом все члены экипажа, кого отыщем, несколько почетных приглашенных, послов… Хотите послов, капитан? Полагаю, нет. К тому же, пока они доберутся, это все только затянет. А вот советниц, как считаешь? Советниц надо пригласить. Правда, не очень-то они любят поездки. О! Знаю: пускай день свадьбы придется на ближайший Совет, это через полтора месяца. Как раз есть еще время подготовиться. Так ведь?.. Лебель?
Тибо оглянулся. Жених спрыгнул на землю и отчаянно тянул своего осла за поводья. Ну и ладно. С ним, без него – в любом случае план созрел: свадьба состоится накануне Зимнего Совета. И весь двор будет купаться в лучах счастья влюбленных, ведь этого и не хватает двору острее всего. Счастья.
18
Уже вечерело, когда перед путниками наконец показалась белеющая арка дворца. Лисандр был еще белее, он лежал на своем муле, безвольно свесив руки, и весь горел. Тибо послал первого встречного за доктором Корбьером. В конюшне Габриэль с недоумением принял старую клячу, мула и осла. А через какой-то миг Лукас уже принимал на руки Лисандра, прошлое как будто повторялось.
– Что с ним?
– Тяжелый день… – расплывчато ответил Тибо.
Лукас направился к больнице, качая головой, и Гийом поспешил следом.
– Крысы покусали, – пояснил он. – Это серьезно?
– Куда вас опять занесло?! – взорвался Лукас, безо всякого почтения к капитану.
– Долгая история… Ну так что, это серьезно?
– Серьезно? Капитан! Тут что угодно может быть: от безобидного до смертельного.
Лисандр у него на руках застонал.
– Он единственный, кого покусали?
– Нет.
Гийом указал на короля, бодро покидавшего конюшню в слишком тесных штанах и короткой рубахе. Лукас вновь покачал головой.
– Укусы обработали?
–
Но без толку. Лукас уже отвернулся и зашагал прочь.
Тибо догадывался, что его исчезновение должно было встревожить всех, и больше всех – Эму. Он издалека увидел ее в саду. Проведя тревожный день с Элизабет, тоже потерявшей Гийома, Эма теперь составляла компанию мэтру Мерлину. Лужайки пламенели в закатных лучах, и парфюмер принюхивался ко всему, и все его восхищало, даже голые ветви.
– Ваше безграничное величество! Столь дивную усладу дарит ваше общество, что вдохновленная душа моя всецело тянется к вам, – вдруг выплеснул он в порыве. – Самым заветным желанием было бы для меня, не сочтите за дерзость… создать аромат, который в совершенстве бы вам соответствовал.
– Вот как? – ответила Эма едва слышно.
Она считала, что духи противоположны той простоте, которую она больше всего любила, и к тому же была слишком взволнована для увеселений.
– Скромное подношение, госпожа, в котором выразится мое восхищение вами и благодарение за великую жертву. Трагедия равноденствия вознесла вас, одарив благоуханием святости. Однако… Простите. Я, верно, позволил себе бестактность.
– Вовсе нет, мэтр Мерлин.
– Я не стану просить многого, дражайшая госпожа, лишь один подготовительный этюд в нейтральном месте.
– Королевство, как известно, совершенно нейтрально.
– И потому все здесь дышит доверием, госпожа, – подтвердил Мерлин, не теряя настойчивости. – Однако я имею в виду место, нейтральное для обоняния. Не луг, не сад, не кухня.
– Библиотека, может быть?
– Книги не затхлые, госпожа?
– Нет, разве только некоторые.
– А чем покрыты стены, ваше величество?
– Лакированным деревом.
– Лак обновляли давно, госпожа?
– Кажется, несколько веков назад.
– Гобелены, ваше величество?
– Ни единого.
– А что на полу, госпожа?
– Ковры.
– Что ж, их скатаем по случаю. Затем подметем… Да. Да-да. Библиотека подойдет, ваше величество. И я почту за честь, если король удостоит нас своим присутствием.
– К несчастью, мэтр Мерлин, главная особенность короля – его отсутствие.
Парфюмер галантно улыбнулся, чувствуя некоторую неловкость, и поцеловал королеве руку (возможность провести ключевые наблюдения: тип кожи, ее температура, естественный запах). В этот момент и появился Тибо. Мерлин почуял его издали. Спиртное и выгребная яма. Истинная пытка: он скорее спрятал нос в платок.
– Стоит исчезнуть на пару минут, и что я вижу? – пошутил Тибо.
– Тибо! Наконец-то! Куда ты пропал? – воскликнула Эма.
Мерлин был до того выбит из колеи, что не смог даже поприветствовать короля. Еще никогда не встречал он такого буйства ядовитых запахов. Ни один из трактатов о правилах хорошего тона (а он прочел их немало) не давал указаний, как предложить монарху помыться. К счастью, Эма взяла все в свои руки.
– Ты воняешь, дорогой.
Интимный разговор: Мерлин заткнул уши. Платок тут же упал на землю – новое испытание!