Прощай, Германия!
Шрифт:
– Так точно! – подтвердил Плотников.
– Значит, поставьте ее на прикол и пусть проржавеет от крыши до днища. Займите его службой, нагрузите делами…
Эдуард в ярости заскрежетал зубами и сжал кулаки. Он сел на место и выругался.
Генерал потребовал показать мобилизационные документы и тревожные чемоданы. Громобоев только недавно начал оформлять документацию, карта была склеена, но на ней не было нанесено ни одной надписи, ну а полупустой тревожный чемодан содержал лишь котелок, ложку и полотенце.
– Капитан, как я посмотрю, вы действительно заняты лишь своей машиной! Возможно, вам пора отправиться послужить
– Спасибо, я только прибыл из Афганистана.
Полковники из свиты генерала переглянулись и дружно принялись делать пометки в блокноты. Генерал продолжил публичную порку Громобоева:
– Ну и что? Уверен, кавказский горный воздух вам будет полезнее наших сырых болот. Капитан, где ваш сухой паек на трое суток и деньги на первые дни войны? Чем собираетесь питаться? Шпротами и сгущенкой? – вопрошал генерал, тыкая банками под нос Громобоеву.
Эдик не растерялся и ответил:
– Этих продуктов мне хватит на три дня. Китайский пехотинец довольствуется килограммом риса на неделю! А деньги положу с первой же получки…
– Вы служили в Китайской народной армии? – усмехнулся генерал. – Откуда такая осведомленность? Надо его проверить, не завербован ли этот говорливый капитан… Болтун – находка для шпиона!
Эдуард покраснел, но на этот раз сдержался и промолчал. Спорить далее было бесполезно, тем более Громобоев увидел, что строевик принес служебную карточку и выразительно посмотрел на него. Генерал почитал записи и добавил свою. Кадровик-майор вновь посмотрел на Громобоева и скорчил кислую рожу. Проходя мимо, он прошептал Эдику:
– Замолчи и не высовывайся, капитан, прикуси язык! Теперь замучаешься удалять этот выговор…
Новый год был окончательно испорчен. «Эх, а ведь сегодня не пятница тринадцатое!» – подумал Громобоев, топая по тропинке между сугробами к своей машине. На стоянке его ожидало еще одно разочарование. Переднее колесо спустило, а менять на морозе – дело не из приятных.
– Да пропади ты пропадом! – воскликнул капитан и побрел пешком на автобусную остановку.
Глава 6
Острый национальный вопрос
Глава, в которой наш герой в очередной раз убедился, что чем больше в армии дубов, тем крепче оборона, и что чем многонациональнее дружный воинский коллектив, тем он крепче дружит. Однако дружба эта идет порой не на жизнь, а на смерть…
Постепенно Громобоев втянулся в рутинную учебно-боевую жизнь танкового батальона: ежедневно проводились либо занятия в классах, либо стрельбы, либо вождение, либо работа на технике. Каждую неделю раза по два, по три роты рано утром еще в темноте выезжали на полигон и возвращались после полуночи. Эдуард обычно руководил учебным местом по гранатометанию, и хотя риск тоже есть, но это лучше, чем торчать на вышке вместо руководства с комбатом. Несколько раз солдаты в темноте стреляли по ней по ошибке из пулемета и раз бабахнули выстрелом из вкладного ствола. Хорошо, пули пролетели мимо и, к счастью, обошлось без жертв…
На вооружении танковых рот стояли старенькие Т-55 и Т-62, возрастом лет по двадцать, новее техники не было, но зато были и более древние мастодонты, времен Великой Отечественной войны – ИС-3. Эти тяжеленные махины многие годы без движения пылились в боксах, но числились боевыми единицами. В принципе,
Но в очередной раз началось сокращение армии, и руководством было принято решение о списании устаревшей техники, ведь в частях и на складах скопилось более восьмидесяти тысяч танков всех модификаций. Большую часть решили пустить на переплавку, некоторые экземпляры – в музеи и на памятники. Технику Карельского укрепрайона тоже решили сократить: один танк заказали в Англию, один в Америку, один во Францию, подарки бывшим союзникам по войне.
Комбат Туманов получил задачу перегнать танки на станцию погрузки. Приказ есть приказ, а как его выполнить? Транспортеров-тягачей не дали, а по асфальту эти громадины не погонишь – проломит и свернет все дорожное покрытие! Решили гнать ночью в обход по проселкам, по полям, через ручьи и болота, благо они скованы льдом. Мороз ночью ударил нешуточный, под тридцать, а в танке так же холодно, как и за бортом. Двенадцать офицеров и прапорщиков сели за рычаги и погнали технику. Чтобы не заблудиться и не сбиться с пути, вдоль намеченной трассы поставили солдат с фонарями и разожгли сигнальные костры.
Первый же танк – едва вышел за ворота – сразу провалился в болото, до утра его вытаскивали другим танком и тягачом, но остальные бронегиганты один за другим уходили в непроглядную тьму, чтобы стать историей. Только к следующему вечеру все танкисты вернулись с погрузки. Перепачканные офицеры бурно делились впечатлениями. На сухую дело не пошло, старшина метнулся за спиртом: усталым командирам после «ледяного» марша требовалось отогреться и расслабиться.
– До чего тяжелая в управлении машина, – потирая натруженные руки, сетовал Шершавников. – Ладно, у меня лапы огромные и мой кулак величиной с голову ребенка, и то с трудом справляюсь и искренне удивляюсь, как обычные мальчишки-водители в войну ими управляли?
– Неуклюжая, тяжелая, но машина хорошая, – поддержал разговор ротный Демешек. – Кажется, вот-вот в болоте застрянет, но рычит, ревет, борется и выползает!
– Давайте выпьем за оружие Победы! – предложил Туманов. – Чтоб им хорошо стоялось обелисками в России и за рубежом!
Эх, как же тяжко и нервно служить в части, которую навещают ежедневно многочисленные проверяющие. Ну а кого еще проверять, конечно же тех, кто находится в непосредственной близости от высокого начальства! Пожелал генерал или полковник показать свою работу, садился этот руководитель в служебную машину и отправлялся в войска. А какие войска рядом? Правильно, пулеметный полк, размещенный в пригородном укрепрайоне. Час туда, час обратно и несколько часов удовольствий и развлечений. Отлюбил офицеров полка, отодрал в хвост и в гриву и уехал с чувством выполненного долга.
Страна постоянно бурлила, и что ни день, то либо происшествие, либо катастрофа, либо межнациональный конфликт. Трясло Узбекистан, Киргизию, Грузию, Молдавию, Армению и Азербайджан, бунтовали республики Балтии. Солдаты получали письма из дома, обсуждали новости с земляками, косились на командиров. Батальон был сложным по национальному составу, как, впрочем, и вся армия. Офицеры были, как правило, русские, украинцы и белорусы, а солдаты, наоборот, в основном азиаты, кавказцы, хотя было и немного славян.