Прощай, Герой
Шрифт:
— Что ж, это я могу устроить, — хмыкнула та, что продолжала стоять в застывшем мире застывшего света. — А второе желание?
— Второе? — удивился я.
— Уговор есть уговор: ты смог меня удивить — значит, теперь у тебя два желания.
— Два, — бездумно повторил я и попробовал повернуться, улечься поудобнее. Не получилось, мешала лежащая на плече и вцепившаяся в меня Альбина… Альбина… — Пусть, тогда и она проснётся.
— Она? Ты серьёзно? — удивлённо вскинула брови моя собеседница. — После всего, что она сделала? После всего, что ты теперь о ней знаешь? Ты хочешь потратить своё желание на
— Да, — вяло ответил я. — Пусть проснётся. Откроет глаза дома, в своём мире, до того, как всё это безумие с ней завертелось. Не зная ничего о нём. И пусть этого всего безумия с ней никогда не случится. Ни этих смертей, ни этой боли, ни этой тоски, ни этой крови на руках. Пусть проживёт свою обычную жизнь, в обычном мире… — говорил я всё тише, медленно скатываясь в состояние какой-то сонливости или дрёмы. Что-то внутри, несмотря на это, было напряжено и… как будто бы начинало утомляться. Не сильно, не критично, оно ещё долго могло так держаться…
— Ну что ж, ты сказал своё слово. Пусть будет так. Я исполню твои желания, — снова заулыбалась моя собеседница, словно вновь вернулась на удобную, твёрдую почву, на которой она ощущала себя совершенно уверенно.
— Кстати, — глянув куда-то вверх, затем повернула она голову ко мне. — А ты знаешь, что там, наверху, — подняла указательный палец и показала им туда, где в этом застывшем свете, должен бы был, по идее, находиться потолок, она. — Шивэй.
Всё сонливость и расслабленность, как рукой сняло. И даже сердце пропустило удар.
— Ты лжёшь, — нелогично попытался защититься от этой травмирующей информации отрицанием я.
— Зачем мне? — всё так же весело улыбнулась она. — Сам подумай: откуда бы, в противном случае, здесь взялись Император Ран и Декан Факультета Целителей столичной Академии? Притом, что над всеми общеизвестными входами в Щёрский Лабиринт висят твои «Спутники» и фиксируют всех входящих внутрь и выходящих наружу?
— Над всеми ИЗВЕСТНЫМИ входами, — из чистого упрямства попытался настаивать я. — Значит, были и НЕ известные…
— Были, — кивнула, не убирая с лица улыбки та, что носила передо мной личину близкого мне человека. — Точнее, был. Один. В Шивэйе. Вёл в один из тайных подвалов Поместья Альбины Пламенной, Маршала Империи Ран. Все остальные входы-выходы твои «разведчики» уже успели найти и «зачистить», после чего ты их замуровал, а подходы к ним уничтожил. Между прочим, чисто, к сведенью — ты уже успел «закрыть» больше трёх четвертей всего Щёрского Лабиринта. Ты действительно заставил Харуто занервничать и начать воспринимать тебя всерьёз, как настоящую угрозу его противоестественному существованию.
— Но, почему Шивэй?! — вырвался возглас уже третьей стадии принятия травмирующей неизбежности — торга, перескочив вторую — гнев. Гневаться было не на кого — ведь я сам полностью ответственен за сложившуюся ситуацию: сам вошёл в Лабиринт, сам полез в самую его глубину, сам вляпался в расставленную ловушку, сам сделал бомбу и сам же её активировал, не думая совершенно о возможных последствиях.
— А как бы ещё, по-твоему, Альбина смогла затащить в подземелья Лабиринта целого Императора? За которым день и ночь следят сотни пар глаз? Каждый шаг которого фиксируется и протоколируется, — пожала плечами моя странная собеседница. — Альбиночка — умненькая
— Но, мы ведь в Инстансе! — выдал последний свой аргумент я.
— Ты до сих пор так думаешь? — приподняла одну бровь собеседница. — После того, как убедился в силе ментального воздействия Харуто?
На это мне уже нечего было возразить — действительно, нестыковок было много. Я ведь никак не проверял свой Портал на работоспособность. Мне показалось достаточным то, что мои глаза увидели «стоп-сигнал». А дальше, не так уж сложно было организовать моё «бесконечное всплытие к поверхности», всего лишь пуская меня по кругу, вокруг этого Зала, как бы тавтологично это не звучало. Гораздо проще, чем заморачиваться с реальным открытием Инстанса. Да и слишком уж много посторонних присутствовало для такого сугубо индивидуального явления, как Инстанс.
— И теперь… все они… все жители города… — пробормотал я, глядя на застывший свет вокруг.
— Достойная получилась Свита. Достойная сопровождать Короля в последний путь, — снова улыбнулась она. — Приятного пробуждения, — подняла она правую руку, послала воздушный поцелуйчик и помахала ей. — Пока-пока!
После чего исчезла, растаяла в свете.
А я… остался лежать, наблюдая, как мир окружающий начал медленно-медленно двигаться. Очень медленно. Но то, напряжение чего, я чувствовал внутри, напряглось ещё больше, словно бы на него разом увеличилась нагрузка. Нагрузка, которую я всё равно, всё ещё мог держать.
Меня вновь начало клонить в сон. Но я отчаянно сопротивлялся этому чувству.
Я… пожелал невозможного. Я замахнулся на невозможное. Ведь, и тогда, с «Тленом», остановить его было невозможно. Нереально, невероятно, но я же смог? Я же остановил! Значит — невозможное-то возможно!
Я захотел уничтожить бомбу уже в процессе взрыва, пока время ещё стоит. Пока моё тело ещё существует. Пока его ещё не сожгло светом и плазмой. Взять, и просто уничтожить всю эту народившуюся и затопившую всё вокруг плазму. Это ведь, как я, наконец, понял, был не свет, а море раскалённой до бела плазмы, что уже превратила в ничто, в самоё себя, в свою часть десятки и десятки километров камня вокруг эпицентра. Фактически, она уже «съела» весь остаток Лабиринта. А я не чувствую боли… потому что моё тело SSSS-Ранга. Или даже выше… А ещё, потому, что я уже просто не в состоянии чувствовать внешнюю боль — после одновременной «активации» тысяч и тысяч «ядер», вся моя нервная система была перегружена настолько, что я потери мизинца не заметил. Горящая кожа не имела чувствительности…
Или… сработал мой Артефакт. То самое «колечко от гранаты», которое я создал настолько провокационным, чтобы ни у кого даже подозрения не возникло, что оно имеет какой-то иной функционал, нежели «взрыватель», «детонатор» бомбы.
А оно имело. Оно было задумано, как одноразовый Артефакт «нематериальности». «Неосязаемости», главной и единственной задачей которого, было вырвать тело носителя из привычной реальности на какие-то жалкие несколько секунд, которых хватило бы, чтобы основная волна разрушений взрыва прошла насквозь, не задев его…