Прощай, Герой
Шрифт:
Я не знаю, как к нашей связи и сохранению верности относится сама Альбина. Вроде бы мы друг другу ничего не обещали. И, быть может, я для неё — не более, чем интрижка. Одна из. Но! Для неё — может быть. А я к любым своим обязательствам, моральным, в первую очередь, отношусь серьёзно. И именно поэтому, кстати, всеми силами и способами, стараюсь их на себя вешать самый минимум…
Мысли в голове толпились и толкались, пока ноги неторопливо несли всё туда же, в сторону Дворцовой площади. С другой стороны, а куда ещё? Если я и живу в том районе, и столуюсь, и основные мои «деловые партнёры» тоже там обитают?
Извозчика ловить не стал, решил
Что интересно, вот пока я с Василием разговаривал, рвать и метать не тянуло. Я был, скорее, в жесточайшем ступоре, изумлении и, частично, в прострации, самому себе напоминая Королевскую кобру, вставшую в полный рост напротив наглого человечешки, что посмел пересечь все мыслимые и немыслимые границы моего личного пространства, и теперь играет на какой-то дудке, считая себя в полной безопасности… при том, что змеи, вообще-то, глухи…
Однако, как это не парадоксально, а кобра факира всё-таки не кусает, пока он играет ей на дудочке. Так же и мне не хотелось размазать Жреца по полу, стенам и потолку его кельи, пока он мне улыбался и говорил так открыто, просто и дружелюбно…
Но вот, к моменту выхода из Храма, «анестезия» изумления как раз начала проходить. И беспардонная наглость требований этого охреневшего в край «жречишки» просто вскипятила кровь: в конце концов, я в своей жизни, ещё никому и никогда не позволял заглядывать мне под одеяло! С кем, когда и как я предпочитаю его делить — моё и только моё личное дело!
Но, возвращаться не стал. По ранее уже озвученной причине.
Да и получилось бы? Вернуться и размазать, я имею в виду. Ведь, насколько же хорош в забалтывании этот Василий! Вероятность существовала совсем не нулевая, что он сумел бы меня заболтать-заворожить снова, и я понял бы это, только вернувшись на то же место возле первой ступени нижней террасы лестницы, ведущей к Храму.
Надо запомнить его мимику и характерную жестикуляцию — скорее всего, это у Васи Навык какой-то специализированный, вроде «Харизмы» или «Убеждения», а, может быть, «Красноречия». Весьма будет полезным научиться «подсекать» подобных товарищей издали, не вступая с ними в беседу. Ибо, последнее — чревато.
Да — так-то, возможно, что чисто логически, в рамках своеобразной логики этого мира, такие вопросы, с такими требованиями, да и, вообще, отношением к вопросу… обоснованы. Ведь, по крайней мере из того, что было произнесено в слух, ничего плохого Жрецы не делают: лишь берут под охрану и опеку девушку, оставшуюся без мужчины, с ребёнком на руках. Причём, насколько я понял, всё равно, какого она статуса, достатка или сословия. И, с одной стороны, это слегка успокаивало: не надо волноваться за судьбу своего ребёнка, «если вдруг, что»: он точно не умрёт с голоду и не будет прозябать в нищете. В конце концов, быть Королём — не такая уж плохая судьба. Очень многие отдали бы правую руку за такую возможность. Или даже обе руки. А я вот артачусь… не нравится мне опять что-то. Такой вот я — неблагодарный привереда. Но вот с другой: делать детей по требованию, а не по велению сердца…
«Излишний потенциал рассеивается в действии» — который раз убеждаюсь в верности этого утверждения. Причём, совершенно не важно, в каком именно действии, и как именно относящемся к тому вопросу, что этот потенциал вызывает. Пусть даже в
Нынче был средний случай: хватило полутора десятков кварталов, накрученных мной по столице, чтобы прийти в себя и успокоиться настолько, чтобы можно было от мыслей и пинания камушков перейти к каким-то конкретным действиям. Я остановился и огляделся, чтобы сообразить, куда же именно завели меня ноги в моём бездумном вышагивании.
И это не была Дворцовая площадь. Вся видимая с моего места часть улицы была мне не знакома. Что, не то, чтобы удивительно — город я вообще знал плохо. Это ведь не Камиш, где я каждый дом, двор и закоулок изучить успел за время своего пребывания. Здесь, в Авалоне, я как-то постоянно озадачен был сильнее, чем в «Ганольском Мухосранске». Не оставалось ни возможностей, ни желания на то, чтобы просто гулять и любоваться видами.
— Ноги мои, однако, умеют думать… — пробормотал я, продолжая оглядываться и начиная понимать, где именно я оказался. — Местный «Квартал Красных Фонарей»… В логике не откажешь…
— Господин что-то хотел? — отреагировала на моё бормотание взбодрившаяся… леди, что была к остановившемуся мне, ближе всего. Так-то, дамочки тут не толпились, чинно расположившись по две — по три возле входов в «рекламируемое» заведение. Подозреваю, у них даже очередь своя на эту задачу имелась, расписанная на день вперёд. Просто, я, в своей задумчивости, остановился ровно напротив одного из таких входов, вот девочки и оживились — клиент я, по внешнему виду, не бедный.
— Наверное, нет, — продолжая осматриваться по сторонам, ответил ей.
— Ну, может, всё-таки? Господин? Вы выглядите, как человек, которому не помешало бы расслабиться, — решила настоять и шагнула ближе ко мне девица, перед тем о чём-то быстро перемигнувшись с двумя другими.
— Ты думаешь? — сказал я и обратил, наконец, внимание конкретно на неё. И, так скажу, пожалуй, посмотреть было на что: четвёртый размер бюста, широкие бёдра, талия, хоть и не «осиная», но в нужном месте присутствует, рост под сто девяносто, да ещё и на каблуках, лицо, не лишённое приятности, волосы в какой-то местной замысловатой причёске. Ну и одета именно так, как это позволяет местный весьма мягкий климат, и требует «профессия»: короткие, по самое «не могу», шорты, колготки-сеточка, черные туфли-шпильки, клетчатая рубашка с коротким рукавом, полы которой завязаны узлом под внушительной грудью, открывая хороший вид на плоский подтянутый живот.
— Уверена, — ухмыльнулась она.
А я… даже как-то задумался, продолжая смотреть на неё. Мысль возникла, что, может быть, ноги и не просто так привели меня именно сюда? Может быть, им даже кто-то помог?
Кто? Ну, например, Бог… какой-нибудь, их тут много. Или Богиня. Уверен, подобное маленькое вмешательство, вполне в их власти.
— Тебя как зовут? — задал вопрос, продолжавшей стоять напротив меня девице репродуктивного возраста, я.
— Марта, — ответила она и чуть-чуть, еле заметно порозовела щеками, смутившись… что выдало её, как минимум, не полный профессионализм в выбранной «профессии».