Прощай, мисс Совершенство
Шрифт:
На лице Бонни отразилось раздражение.
– Втюрилась – такое подростковое слово. И, разумеется, нет. Господи, ты о чем вообще?
– Так что, правда?
– Что правда?
– Изменила эта песня твою жизнь?
– Еще не знаю. Может быть.
Понедельник
Учитель-педофил Джек Кон, 29 лет, сбежавший с пятнадцатилетней школьницей, ГОДАМИ флиртовал
Кон убедил старосту и отличницу Бонни Уистон-Стэнли покинуть родной дом и сбежать с ним В КАЧЕСТВЕ ЛЮБОВНИЦЫ.
«Он любил заниматься с выпускными классами и всегда уделял нам личное внимание, – заявляет Мишель Грант, 16 лет. – Он даже дал нам номер своего телефона».
«Мистер Кон вел себя как один из нас. Всегда был рад посмеяться, – сказала другая девочка. – Я написала ему, и он ответил смайликом с поцелуем. Я сказала ему, чтобы он перестал флиртовать, и он отправил подмигивающий смайлик».
Учитель-извращенец отправил больше СОТНИ сообщений на номер ученицы Бонни, а потом она сказала, что сбежит с ним, рассказал источник из полиции Кента. Кон убедил Бонни, что ЛЮБИТ ее, несмотря на ОГРОМНУЮ разницу в возрасте.
Многие из сообщений были «откровенного характера». В них он обещал, что у пары будет совместное будущее.
«Он был извращенцем, мы все это знали, – объяснил Льюис Купер, 15 лет, еще один ученик Джека Кона. – Постоянно флиртовал с девчонками, влюблял их в себя. Но все знали, что Бонни нравилась ему больше остальных».
Безутешные родители, Клайв и Матильда, в слезах умоляли дочь по телевизору выйти с ними на связь, но со времени своего исчезновения девочка не отправила им ни слова.
Родители расспросили администрацию школы. Знали ли коллеги мистера Кона о его нездоровых пристрастиях?
Продолжение на странице 4
7
Первая неделя экзаменов начинается с дождя. И не подумайте, что я про изморось или короткий грибной дождик – нет, настоящий шторм стучит в окно. Я просыпаюсь от шума еще до будильника. Спускаясь к завтраку, я слышу, как Кэролин, стоя у раковины, поет песню Пэтти Гриффин. Когда я вхожу, она расплывается в широкой улыбке.
– Доооооооождь… – поет она.
– Ого!
– Вопрос на засыпку! – говорит она, широким жестом указывая на меня. Я сажусь за стол. – Как называется фигура речи, когда погодные явления используют для передачи человеческих эмоций?
Я непонимающе моргаю.
– Я подскажу! – Только Кэролин способна выражать энтузиазм по поводу вопроса на засыпку, который она придумала в понедельник утром. – Твой учитель английского знает ответ.
– Можно я позавтракаю?
– Идет дождь, – ободряюще подмигивает Кэролин. – Что это может сказать нам об эмоциональном состоянии героя?
– Что он несчастен?
– Возможно! И как называется этот литературный прием?
Она выжидающе улыбается, словно думает, будто я внезапно превращусь в человека, который знает, как отвечать на такие вопросы. Я даже знаю, в кого должна превратиться: она принимает меня за Валери. Она-то наверняка в моем возрасте любила внезапные контрольные за завтраком.
– Я не знаю, Кэролин.
– Да ладно тебе, Иден! Вот еще подсказка: это греческое название.
– Да уж, это знание обязательно пригодится мне в жизни.
Ее улыбка слегка меркнет, но не гаснет. Кэролин – самый неунывающий человек из всех, кого я знаю. Видимо, поэтому из нее и получилась отличная приемная мать.
– Синекдоха? – наугад ляпаю я.
– Почти! – торжественно восклицает
– Ладно.
До экзамена по литературе еще полторы недели, и к тому времени я точно забуду про этот разговор. Однако Кэролин так довольна своей подсказкой, что я решаю ей не возражать.
– Завтракай быстрее, – говорит она, глядя на настенные часы. – У вас же в девять тридцать подготовительный урок.
– Ага, но я не пойду.
На такие уроки ходить необязательно. Меньше всего на свете мне сейчас хочется идти в школу – я и в хорошие-то дни ее ненавижу – и видеть учителей и одноклассников. Все будут обсуждать Бонни.
– Нет, пойдешь, – коротко говорит Кэролин. – Так что поторопись, ладно?
– Кэролин!
– Мы договаривались, что ты ходишь на все уроки, – напоминает она мне.
– Да, но это было раньше.
– Вся эта ситуация с Бонни и так отнимает слишком много твоего времени и сил. Одному богу известно, какое влияние она на тебя оказывает. И я не позволю тебе провести еще один день, сидя перед телевизором.
– Но…
– Это не обсуждается. Обещаю, если будут новости по делу, я сразу тебе позвоню. Но в школу ты сегодня идешь.
Я пихаю в рот ложку хлопьев и корчу гримасу. Ничего не поделаешь. С неунывающими людьми совершенно невозможно спорить, и мне уже ясно, что переубедить Кэролин у меня не получится.
Я быстро отправляю Коннору СМС. «Придешь в школу?» Он отвечает практически сразу. Я представляю, как он сидит за кухонным столом и ест хлопья. Заваривает чай маме с бабушкой. «Нет. Везу маму к доктору к 11. Поготовлюсь к экзамену дома».
Я отправляю грустный смайлик, надеясь, что он поймет: это я сочувствую его маме (хотя мне тоже грустно) и прошу его позвонить мне позже, чтобы договориться о встрече.
– Ты не купила утреннюю газету? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает Кэролин. – Для твоего же блага. Нечего там читать, уж поверь.
– Но по дороге в школу я все равно их увижу. Так что могла бы и купить.
Кэролин закатывает глаза:
– Можно привести лошадь к водопою…
– Что?
– Заканчивай завтрак. Я отвезу тебя в школу.
Очутившись у школьных ворот, я сразу понимаю, что решение прийти в школу было ошибкой. Во-первых, на газоне опять толпятся журналисты. Некоторые вооружены камерами. От одного их вида меня начинает тошнить. Во-вторых, Молли Кейл и Ливия Вейзин буквально набрасываются на меня посередине парковки.
– Боже, Иден!
– Что за хрень случилась с Бонни?
– Мистер Кон?!?!
И все в том же духе.
Я пытаюсь от них отвязаться, но чем ближе подхожу к школе, тем больше становится моя свита. Когда мы оказываемся у корпуса естественных наук (там проходит урок подготовки), я уже не могу сосчитать, сколько одноклассников меня сопровождает.
– Я ничего не знаю! – повторяю я без особого результата. Дверь в кабинет заперта, поэтому мне остается только стоять у входа, пока мне в ухо орут вопросы.
– Ты думаешь, она вернется к среде? – спрашивает кто-то.
– Конечно, вернется, – отвечаю я. – Бонни ни за что не пропустит экзамены.
Лица вокруг выглядят недоверчивыми. У меня внутри все сжимается от непрошеной тревоги.
– Идите уже в жопу, а.
– Иден МакКинли, – раздается суровый голос, и я издаю стон. К нам направляется миссис Бервик, старший школьный сотрудник и учительница по биологии. Она достает из кармана ключ. Море школьников расступается, давая ей пройти.