Прощай, мисс Совершенство, Барнард Сара

Прощай, мисс Совершенство

на обложку

Барнард Сара

Шрифт:

Слегка отпихнув ее, я ложусь рядом на кровать, хватаю подушку и накрываю ею лицо.

– Давай, рассказывай. – Дейзи колотит меня ладонями по ноге.

– Я ничего не знаю! – приглушенно возражаю я.

Хорошо, что Дейзи не видит моего лица.

Она фыркает:

– Ну да, конечно.

Я поднимаю подушку и кидаю на Дейзи злобный взгляд:

– А кто тебе вообще рассказал? Что, уже все знают? М-да уж, хорошо у нас хранят секреты.

– Конечно, Кэролин. – Она опрокидывается на спину. – Так что. Где они?

– Разумеется, я не знаю.

Она приподнимает

бровь (Дейзи научилась приподнимать бровь в прошлом году, и с тех пор неуместно гордится этим новым навыком). И смеется, переползая по матрасу, чтобы положить голову мне на живот. Дейзи умеет переключаться с режима надоеды в режим лапушки за считаные секунды. Это меня и раздражает и умиляет.

Вот несколько фактов о Дейзи:

ей двенадцать лет и три месяца;

когда ей было семь, она пыталась поймать лягушку и упала в пруд, и с тех пор отказывается плавать;

у нее синдром дефицита внимания и дискалькулия, но она говорит, что это тупые взрослые ярлыки, которые значат «любит веселиться» и «не любит математику»;

она умеет меня рассмешить, как никто в мире;

раньше она была милой и нежной, но, с тех пор как пошла в среднюю школу, становится все резче и жестче;

она хулиганка своего класса. Кэролин с Бобом уже три раза вызывали в школу;

у нее темно-русые волосы и синие глаза, и никто не верит, что мы сестры, потому что мы совершенно не похожи;

она не помнит, каково это – жить с биологической матерью. Она говорит, что помнит только меня, а потом семью МакКинли;

если понадобится, я пройду ради нее по раскаленным углям и битому стеклу;

она – величайшая язва современности;

я от нее в восторге.

Как бы Дейзи меня ни бесила, она – моя семья в самом подлинном смысле слова, какое определение ни используй.

Я считаю, что у меня три семьи. В каких-то точках они пересекаются; в чем-то отменяют одна другую, но все равно существуют на равных правах. Самая очевидная – это та, о которой я расскажу на устном экзамене по французскому, когда меня спросят стандартное «Опишите свою семью». МакКинли. Я – средняя дочь Кэролин и Боба. Они удочерили меня и мою сестренку Дейзи семь лет назад, и теперь мы – их дети наравне с их биологической дочерью Валери.

Однако если меня удочерили, значит, у меня была еще какая-то – родная семья. Возможно, даже «плохая». Я родом из семьи Костенко, которая состояла из меня, сестренки и нашей матери, «настоящей» матери. Мы втроем представляли собой странную, плохо функционирующую ячейку общества. Однако у меня в голове – там, где я храню секреты, – эта ячейка все еще существует. Даже если только в прошлом, в которое мне не вернуться… все равно она существует. Ни время, ни новая семья этого у меня не отнимут.

Моя третья семья, самая крохотная, существует на пересечении первых двух, как на диаграмме Венна. В маленьком овале посередине располагаемся мы с Дейзи, связанные кровью и общим удочерением. Моя связь с прошлым, моя спутница в будущем. Дейзи – та еще язва, и я постоянно за нее переживаю, но мы – часть одного целого.

Иногда мне кажется, будто

я забрела в чужую жизнь и мне здесь не место. Но потом смотрю на Дейзи и думаю… О да. Я именно там, где должна быть.

Она все не уходит: слоняется по комнате и донимает меня. Требует, чтобы я заплела ей косы, а потом жалуется, что я устроила ей на голове гнездо. Наконец Дейзи оставляет меня в покое. Начинает темнеть.

Не проходит и пяти минут, как мой телефон вибрирует.

Сообщение в WhatsApp с незнакомого номера. Черт. А что, если это…

* * *

Неизвестный номер: Привет! Это я! Новый телефон! (Вернее, новый СТАРЫЙ телефон) И новая старая машина! Нас никогда не найдут ) ) ) )

Упс! Я = Бонни

Я: БОННИ, КАКОГО ХРЕНА

Неизвестный номер: Ой… то есть ты знаешь?

Я: КАКОГО ЛЫСОГО ХРЕНА, БОННИ

Неизвестный номер: То есть все знают?

Я: МИСТЕР КОН?!

Неизвестный номер: Ок, ладно. Хм. Сюрприз! И что все – истерят?

Я: ДА. Я ИСТЕРЮ.