Прощай, моя красотка
Шрифт:
Мы поехали на вечеринку в Брентвуд Хайте. Потом Лин предложил заехать в Трок, чтобы немного выпить и потанцевать, Мы так и сделали. В районе Сансет проводили какие-то работы, и было очень пыльно. Поэтому Мэрриот поехал по Санта Моника. Мы проехали ми - Только одна машина - перед пивной?
– Да, только одна. Это было очень грязное место. Та машина тронулась и поехала за нами, и, конечно же, я ничего такого не подумала. Не было причины. Затем, прежде чем мы доехали до поворота Санта Моника на бульваре Аргелло,
– Давай поедем по другой дороге, - и свернул на какую-то извилистую улицу. Тогда, совершенно внезапно, машина рванула мимо нас, процарапала наше крыло и остановилась буквально перед нашим носом. Человек в плаще, шарфе и низко надвинутой на лицо шляп - Это естественно. Никто не любит смотреть в горящие фары. Выпейте. На этот раз я делаю коктейль.
Она сидела, все еще наклонившись вперед, ее красивые брови - ни единого мазка краски - задумчиво сошлись на переносице, образовав на лбу морщинку. Я сделал две порции.
Она продолжала:
– Как только он подошел к Лину, тут же надвинул шарф на лицо и наставил на нас пистолет. "Не шевелиться, сказал он.
– Ведите себя тихо, и все будет в ажуре". Затем с другой стороны подошел еще один.
– На Беверли Хиллз, - сказал я, - самые тщательно патрулируемые четыре квадратные мили. Она пожала плечами.
– Все произошло точно так. Они потребовали мои украшения и сумочку. Говорил человек в шарфе. Другой вообще не издал ни звука. Я передала вещи, а он мне вернул кольцо и сумочку, при этом попросив воздержаться на некоторое время от звонков в полицию и - Должно быть, это был Ряженый Эдди, - сказал я, - только его прикончили в Чикаго.
Она опять пожала плечами, мы выпили. Она продолжала:
– Они уехали, и когда мы вернулись домой, я попросила Мэрриота молчать об этом. На следующий день мне позвонили. У нас есть два телефонных номера, один с параллельным аппаратом, а другой, в моей спальне, без него. Позвонили по последнему. Этого телеф Я согласно кивнул.
– Но за несколько долларов можно купить номер телефона. Так всегда делают. Некоторые киноактеры вынуждены менять номера телефонов каждый месяц.
Мы выпили.
– Я сказала звонившему мне человеку, чтобы он связался с Лином и что тот будет представлять мои интересы, но если они не будут требовать слишком много, то мы сможем сторговаться. Он сказал о'кей, и с тех пор, я полагаю, они стали канителить, чтобы по - Вы бы узнали кого-нибудь из них?
– Конечно, нет.
– Рандэлл знает все это?
– Конечно. Может быть, хватит об этом? Мне уже наскучило, - она одарила меня ослепительной улыбкой.
– Рандэлл высказал свое мнение?
– Возможно. Я забыла, - зевнула она.
Я сидел с пустым стаканом в руке и думал. Она взяла у меня стакан и наполнила. Я сжал ее руку, которая оказалась мягкой и гладкой, теплой
– Думаю, у него были какие-то мысли, - сказала она, - но он мне не сказал об этом.
– У любого человека возникли бы какие-то мысли, ознакомься он со всем этим, - сказал я.
Она медленно повернула голову, посмотрела на меня, кивнула и сказала:
– Вы не можете пройти мимо этого, не так ли?
– Сколько вы были знакомы с Мэрриотом?
– О, много лет. Он работал директором на радиостанции моего мужа КОД К. Там я познакомилась с ним. Кстати, там же я познакомилась и с мужем.
– Я знаю. Но Мэрриот жил так, как будто имел неплохие деньги.
– Он получил небольшое наследство и ушел из радиовещания.
– Он действительно получил наследство или он это вам сказал?
Она пожала плечами, продолжая сжимать мою руку.
– А, может быть, наследство было не так уж велико и он быстро его растратил, - теперь я насильно сжал ее руку.
– Он занимал у вас?
– Вы немного старомодны, не так ли?
– она взглянула на руку, которую я держал.
– Я на работе, а ваше шотландское виски уже вымыло половину моей сдержанности.
Не то чтобы я был пьян, но...
– Да, - она высвободила свою руку из моей и потерла ее.
– У вас, наверное, руки иногда превращаются в тиски, в свободное время?
– Лин Мэрриот был вымогателем высокого класса. Это очевидно, он жил за счет женщин, - У вас было что-нибудь с ним?
– Я должна рассказать?
– Возможно, это не так уж разумно. Она засмеялась.
– Однако я расскажу. Я выпила у него и потеряла сознание. Иногда со мной случается. А он раздел меня и сфотографировал.
– Грязная собака, - сказал я.
– А у вас есть эти фотографии?
Она похлопала меня по руке и глухо спросила:
– Как вас зовут?
– Фил. А вас?
– Хелен. Поцелуй меня.
Она мягко упала мне на колени, я склонился над ее лицом и начал то ли облизывать, то ли целовать. Ее ресницы шевелились и щекотали меня, как бабочки. Когда я добрался до ее горящего рта, он был приоткрыт, и язык жалящей змеей выглядывал из-за зубов.
Блондинка у меня на руках не шевелилась, даже не закрыла рта. На лице ее было наполовину мечтательное, наполовину язвительное выражение. Мистер Грэйл, издав негромкие к-х-к и г-м-м, будто прочищая горло, извинительно произнес:
– Прошу прощения, - и бесшумно удалился из комнаты. В глазах застыла бесконечная печаль. Я оттолкнул миссис Грэйл, вытащил из кармана платок и вытер лицо. Она, не изменив позы, продолжала лежать на диване, немного наискосок, демонстрируя прекрасную к - Кто это был?
– томно спросила она.