Прощай, моя красотка
Шрифт:
Через три квартала он снова остановился у тротуара и повернулся ко мне, одарив меня суровым взглядом.
– Ищейки из Лос-Анджелеса, - сказал он.
– Один из парней под пальмой Доннелли. Я его знаю. Они присматривают за домом. Так вы ничего не рассказывали своему другу в Лос-Анджелесе, а?
– Я же сказал, что нет.
– Шефу это понравится, - проворчал Хемингуэй.
– Они приехали сюда, обнюхивают это заведение и даже не зашли, чтобы поздороваться.
О своих соображениях я умолчал.
– Они ловят этого Лося Мэллоя? Я отрицательно покачал головой.
– Насколько я знаю, нет.
–
– Не намного. Есть ли какая-нибудь связь между Амтором и Зондерборгом?
– А вот об этом я не знаю.
– Кто хозяин этого города?
В ответ молчание, которое я нарушил через три секунды.
– Я слышал, игрок по имени Лэйрд Брюннет выложил тридцать тысяч на выборы мэра. Я слышал, что он - хозяин клуба Бельведер и обоих игорных кораблей.
– Может быть, - уклончиво отозвался Хемингуэй.
– Где можно найти Брюннета?
– Почему вы спрашиваете меня?
– Куда бы вы смылись, если бы потеряли надежное укрытие?
– В Мексику. Я рассмеялся.
– О'кей, не оказали бы вы мне любезность?
– С большим удовольствием.
– Отвезите меня снова в центр. Мы отъехали от тротуара и скоро припарковались на стоянке у полицейского управления, Я вышел.
– Заходите в гости как-нибудь, - сказал Хемингуэй.
– Я, вероятнее всего, буду вычищать плевательницы. Он протянул большую руку.
– Никаких неприятных ощущений?
– М.П.В.!
– проникновенно сказал я, пожимая ему руку. Мы рассмеялись. Он окликнул меня, когда уже собрался уходить, осторожно огляделся по сторонам и проговорил мне в самое ухо:
– Эти игорные корабли, по-моему, находятся вне городских законов и законов штата. Зарегистрированы в Панаме. Если бы я..., - он замолчал, и в его глазах появилась то ли озабоченность, то ли печаль.
– Я понял, У меня была та самая идея. Я не знаю, почему мне захотелось, чтобы вам в голову пришла та же самая идея. Но она не сработает для одного человека. Он кивнул и улыбнулся:
– М.П.В.
Глава 34
Я лежал на кровати прибрежного отеля и ждал, когда стемнеет. Маленькая комнатка с жесткой кроватью и матрацем не толще одеяла, накрывавшего его, успела осточертеть. Сломанная пружина впивалась в левый бок. Я уже досконально изучил потолок, но продолж Блики красных неоновых реклам гуляли по потолку. Далеко за окном гудели машины. Улица тянулась вдали от автотрассы, по почему-то ее называли Спидвей. К шуму машин привыкаешь быстро, а вот к шарканью ног по тротуару под самым окном - никогда. Через рж Темнело. Мне ничего не оставалось, как думать. Мысли мои шевелились украдкой, как будто за ними наблюдали злые глаза садиста. Я думал о глазах мертвецов, глядящих в безлунное небо, о струйках крови, запекшихся на лицах. Я думал о неряшливых пожилых ж Я думал о многом. Темнело уже заметнее. Красный отблеск неона пробирался все глубже и глубже в комнату.
Я поднялся с кровати, потер онемевшую от жесткой подушки шею, подошел к раковине в углу и ополоснул лицо холодной водой. Я почувствовал себя лучше, но ненамного. Мне надо было выпить, мне надо было застраховать свою жизнь на большую сумму, мне надо б Лифта не было. В коридоре воняло, Я спустился по лестнице, не касаясь грязных перил, бросил ключ на стол и сказал, что я уезжаю и номер мне больше
– Проголодались! Отличные горячие сосиски! Все покупаем сосиски!
Я увидел его стоящим за передвижным прилавком. Дела его шли неплохо, он едва успевал длинной вилкой накалывать сосиски, и мне пришлось подождать, пока он останется один, - Как называется вот та, дальняя?
– спросил я, указывая носом.
– "Монтесито", - он посмотрел на меня ровным взглядом.
– Может ли парень с умеренными деньгами провести там время?
– Какое время? Я громко рассмеялся.
– Горячие сосиски!
– скандировал он, - Отличные горячие сосиски!
– он понизил голос, - Женщины!
– Не-а. Я имею в виду комнату с мягким бризом, хорошей едой и полным спокойствием. Хочу отдохнуть. Он отодвинулся, - Я ничего не слышу, что вы говорите, - сказал он и продолжал зазывать.
Он еще продал немного сосисок. Не знаю, почему я с ним заговорил. Просто у него было такое лицо. Молодая пара в шортах купила у него сосиски и пошла дальше. Рука парня обхватила девушку за плечи. Они на ходу кормили друг друга.
Продавец подошел на ярд ближе и оглядел меня.
– Сейчас я свистну Пикардийский Роз, - сказал он и помедлил.
– За это вам надо будет заплатить.
– Сколько?
– Пятьдесят. Не меньше.
– Хороший у вас город, - сказал я.
– Прохладный.
– Да, сегодня утром еще был прохладным, - он растягивал слова.
– Но почему спросили меня?
– Не имею понятия, - ответил я и бросил долларовую бумажку ему на прилавок, - Положи ее в банк или свистни Пикардийских Роз.
Он взял доллар, свернул его вдоль, затем поперек, потом снова вдоль. Положил долларовый комок на прилавок и щелкнул по нему. Сложенная купюра стукнулась о меня и бесшумно упала на землю. Я нагнулся, поднял ее и быстро повернулся. Но сзади не было ник Я подошел вплотную к прилавку и снова положил на него доллар.
– Люди не бросают мне деньги, - отчеканил я.
– Они мне их вручают. Не возражаете?
Он взял доллар, развернул его, разгладил и спрятал под фартук.
– Говорят, деньги не пахнут, - хихикнул он.
– Иногда меня это удивляет.
Я ничего не сказал. Еще несколько человек купили сосиски. Становилось все холоднее.
– Я бы и не пытался пробраться на "Королевскую корону", - сказал продавец.
– Она для маленьких белочек, привязанных к своим орешкам. Вы, сдается мне, детектив, но это ваше дело. Надеюсь, вы хорошо плаваете.