Прощай, моя красотка
Шрифт:
– Нет.
Он вздохнул.
– У тебя была дрянная идея, - сказал он.
– Тебя там разорвут на кусочки.
– Я не удивлюсь. А чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Доллар здесь, доллар там Когда-то я был в полиции. Они порвали со мной.
– Зачем мне говорить об этом?
– Это правда.
– Должно быть, ты говоришь правду.
Он как-то загадочно, неопределенно заулыбался, дернув головой, словно хотел сказать: "Ишь, чего захотел".
Три новых игрока вошли в игру за ближайшим столом. А худой человек в мятом костюме с носом, как клюв, с впалыми щеками, из тех, что закончили игру,
Высокий ухмыльнулся и отошел. Постройка вздрогнула, когда Ред снова прислонился к стене.
– Похоже, он здесь неспроста, - предположил я.
– Ты думаешь, что это место не подходит для разговора? Ты ошибаешься. Любого шпика я узнаю сразу, а остальная толпа не видит ничего, кроме цифр. У меня есть лодка, точнее, я могу ее взять на время. Немного подальше есть еще пирс без освещения, от кот На "Монти" я знаю грузовой люк и могу открыть, пару раз я брал оттуда груз. Под палубой парней немного.
– У них есть прожекторы и дозоры, - сказал я.
– Мы проплывем незаметно, будь спокоен, - заверил Ред убежденно.
Я достал бумажник, вытянул из него две купюры: в двадцать и в пять долларов, и сложил их в несколько раз. Фиолетово-пурпурные глаза, казалось, не обращали никакого внимания на мои манипуляции. Но последовавший вопрос показал, что это не так:
– Только туда? Я кивнул.
– Мы сошлись на пятнадцати. Лишнее не беру.
– Цены поднялись.
Закопченная рука проглотила банкноты. Он не торопясь, с достоинством покинул игровой зал и исчез в темноте ночи. Человек с носом, как клюв, объявился слева от меня и тихо сказал:
– Я думаю, мне знаком этот парень в морской одежде, Ваш друг? Я его где-то раньше видел.
Я оттолкнулся от стены и, не сказав ни слова, направился к дверям. Вышел и, повернув налево, увидел длинную фигуру, идущую от фонаря к фонарю впереди меня на расстоянии футов ста-ста двадцати.
Через пару минут я еще раз свернул между двумя лачугами. Человек с носом-клювом появился внезапно. Он беспокойно шарил глазами по земле. Я подошел к нему.
– Добрый вечер! Могу ли я за двадцать пять центов определить ваш вес? сказал я и слегка поклонился. Человек смотрел на меня безо всякого выражения.
– Ну, арестовать тебя, сынок? Я здесь нахожусь для поддержания порядка и законности.
– А кто их нарушает?
– удивился я, - Твой дружок мне знаком, кажется.
– Конечно. Он же полицейский.
– Ах, черт, - невозмутимо сказал человек с клювом, - Вот где я его видел. Спокойной ночи!
Он повернулся и пошел обратно, откуда пришел. Но высокой фигуры-тени уже не было видно. Однако меня это не обеспокоило. Ничто в рыжем парне меня не беспокоило.
Я, не спеша, легким прогулочным шагом продолжал путь.
Глава 36
Исчезли фонари, исчез дребезг трамвая, исчез запах пригоревшего жира и воздушной кукурузы, исчез детский крик и вопли зазывал из стриптиз-шоу, исчезло все, кроме запаха океана, неожиданно чистой линии побережья и наката волн на каменный пляж.
Я шел в полном одиночестве. Звуки буйства жизни умирали позади меня, яркий бессовестный свет ночных притонов превращался в расплывчатое зарево. Затем появился темный неосвещенный пирс,
Ред стоял у первой сваи.
– Правильно. Иди дальше, к ступенькам. А мне нужно добраться до лодки и прогреть мотор, - голос его и здесь звучал ровно, обыденно.
– Полицейский следовал за мной. Тот парень из игорного дома. Я был вынужден остановиться и поговорить с ним, - проинформировал я Реда.
– Олсон. Присматривает за карманниками. Неплохой парень, только, бывает, изредка сажает кого-нибудь наугад, для поддержания в порядке журнала регистрации арестов.
– Поехали скорее, поднимается ветер, - попросил я, - Мне бы не хотелось, чтобы он сдул с океана туман. Хотя туман не очень плотный, но, кажется, смог бы нам помочь.
– Он еще продержится столько, сколько нужно, чтобы мы смогли одурачить прожектор, - сказал Ред.
– Да, у них есть автоматы на нижней палубе. Ладно, иди дальше по пирсу, я справлюсь сам.
Он растворился в темноте, а я пошел по скользкой поверхности пирса. Сбоку тянулось грязное низкое ограждение. В конце его стояла парочка. Увидев меня, мужчина выругался, и они ушли.
Десять минут я слушал, как вода разбивается о сваи. Ночная птица прошуршала в темноте, чиркнув неясно очерченным крылом по смутно светящемуся небу. Высоко, прячась в звездах, натужно жужжал самолет. Затем вдали прокашлялся и заревел мотор, да так гро Выждав еще некоторое время, я подошел к ступенькам и стал спускаться по ним с осторожностью. Темная тень лодки выскользнула из ночи внизу, стукнувшись о бетон пирса. Раздался голос:
– Все готово. Залазь.
Я залез в лодку и сел рядом с Редом. А потом не было слышно никаких звуков, кроме злобного бульканья справа и слева. Снова стали сливаться огни Бэй Сити, появляясь и исчезая за враждебными волнами. Снова кричащие огни "Королевской короны" скользнули - Я боюсь, - вдруг сказал я.
– Я очень боюсь. Ред сбавил газ и лодка, казалось, заскользила бесшумно, беззаботно покачиваясь на волнах. Он недоумевающе посмотрел на меня.
– Я боюсь смерти и отчаяния, - сказал я.
– Темной воды и лиц утопленников, черепов с пустыми глазницами. Я боюсь смерти, я боюсь пустоты, я боюсь, что не встречу человека по имени Брюнетт.
– Ты хорошо себя накачал, - хихикнул Ред.
– Брюнетт может - Мне нужен огромный парень по имени Мэллой, грубиян, который недавно вышел из тюрьмы штата Орегон после восьмилетней отсидки за ограбление банка. Он прятался в Бэй Сити, и я рассказал Реду гораздо больше, чем намеревался, Должно быть, из-за его г Он обдумал все это и, как бы нехотя, заговорил, выпуская с каждым словом пар во влажный прохладный воздух. Может быть, поэтому его речь показалась мне умнее, чем она была, а, может быть, и не поэтому.
– Кое-что действительно имеет смысл, - излагал Ред.
– Кое-что нет. Кое о чем я бы не хотел знать, а кое о чем хотел бы. Если этот Зондерборг содержал убежище, продавал сигареты с марихуаной, посылал парней на ограбление богатых дам, то кажется разум Я слушал и наблюдал за лучом прожектора и за приплывающими и уплывающими такси.
– Я не знаю, о чем думали те парни, не знаю, тупы они или подкуплены, - сказал Ред, - но беда полицейских в том, что они думают, будто полицейская форма дает им что-то, ч - Да, - сказал я.
– Они, вспомни-ка, человека убили.