Прощай, моя красотка
Шрифт:
Рандэлл посмотрел на дверь, через которую выбежала миссис Мориссон. Он устало улыбался.
– Старая история, – пожал он плечами, – Такая наша работа. Начала она с тех фактов, которые она знала. Но эта информация ей показалась недостаточно полной и недостаточно захватывающей. Поэтому она немного Добавила от себя.
Он повернулся, и мы вошли в коридор. Слабый звук рыдания донесся из-за тонкой стены. Для кого-то это выглядело бы символом победы, но для меня это было просто рыданием старушки, в котором нет ничего приятного. Мы тихо вышли из дома, закрыли входную дверь и постарались, чтобы не стукнула экранная дверь. Рандэлл надел шляпу, пожал плечами, разведя руками. Все еще слышался
– Такая наша работа, – вздохнув, сказал Рандэлл. Мы подошли к дому Флориан. Белье так и болталось на проволоке, желтое и негнущееся. Мы поднялись по лестнице и позвонили. Никакого ответа. Мы постучали. Никакого ответа.
– В последний раз было незаперто, – сказал я. Рандэлл попробовал открыть дверь, заслонив свои движения телом, чтобы не увидела старушка. Дверь на этот раз была закрыта. Мы спустились с крыльца, обошли дом и остановились с другой стороны, где любопытная старушка нас не могла увидеть. Экранная дверь заднего входа была на крючке. Рандэлл постучал, у Никакого ответа. Он спустился назад по двум изношенным ступенькам, давно забывшим, что такое краска, прошел по заросшей дорожке и открыл скрипучую дверь в деревянный гараж. В нем было полно всякой всячины. Замызганные старомодные бельевые ящики, которые не пригодились бы на дрова, заржавевший садовый инвентарь, куча старых жестянок. В каждом верхнем углу ворот сидело по жирному пауку в соответствующих неопрятных сетях. Рандэлл поднял щепку и с отсутствующим взглядом убил их. Он снова запер гараж, вернулся к задней двери и снова постучал. Никто не ответил. Подождал. Позвонил. Результат тот же.
Рандэлл медленно приблизился ко мне и, скосив глаза через плечо на улицу, предложил;
– Заднюю дверь легче открыть. Эта старая курица ничего не увидит. Она слишком много выдумывает.
Он поднялся по ступенькам, просунул лезвие ножа в щель экранной двери и поднял крючок. Мы вошли в тамбур перед основной дверью из струганных досок. Рой мух поднялся из грязных проржавевших жестянок.
– Господи, ну и жизнь! – брезгливо прошипел Рандэлл. Замок легко поддался пятицентовой отмычке. Но дверь была на засове.
– Это меня удивляет, – сказал я. – Думаю, она ушла. Она слишком неряшлива, чтобы так запираться.
– Ваша шляпа старше моей, – сказал Рандэлл, глядя на стеклянное окошко в двери. – Одолжите ее мне, и я выдавлю стекло. А, может быть, нам надо работать поаккуратнее?
– Вышибайте засов, да и все. Кому здесь какое дело?
– Ну, что ж, попробуем.
Он шагнул назад и ударил по двери ногой. За дверью хрустнуло и что-то ударилось об пол. Дверь подалась на несколько дюймов. Мы открыли ее с трудом, подняли с линолеума металлический предмет и положили его на подоконник возле девяти бутылок из-под джина.
На кухне в закрытые окна бились мухи. В доме дурно пахло. Рандэлл остановился в центре и стал тщательно осматривать пол.
Затем он прошел через подпружиненную дверь, не прикасаясь к ней, если не считать хорошего пинка ногой, которым ее открыл, и она больше не закрылась. В гостиной ничего не изменилось. Радио не работало.
– Хороший приемник, – сказал Рандэлл. – Стоит дорого. Если за него платили.
Он опустился на колено и осмотрел ковер. Затем он подошел к приемнику сбоку и вытянул ногой шнур. Постоял, подумал и стал изучать надписи на передней панели приемника.
– Да, – сказал он. – Хороший и большой.
– Воткните вилку в розетку, работает ли он. Может, он был включен.
Рандэлл воткнул вилку в розетку на плинтусе, и шкала засветилась. Выключатель на приемнике не трогал. Мы ждали. Раздалось непонятное бормотание, и вдруг
Мы быстро вошли в спальню. Миссис Джесси Пиерс Флориан лежала по диагонали на своей кровати в домашнем платье, головой к низкой спинке. Ножка кровати была измазана чем-то темным, на что охотно садились мухи.
Она умерла довольно давно.
Рандэлл не притронулся к ней. Он долго смотрел на труп, а потом глянул на меня с волчьим оскалом.
– Мозги на лице, – сказал он. – Тема одна, вариации разные. Только здесь поработали голыми руками. Но какими? Посмотрите на синяк на шее, на расстояние между следами пальцев.
– Смотрите сами, – сказал я и отвернулся. – Бедный старик Налти! Теперь это не просто убийство черномазого.
Глава 31
Блестящий черный жук с розовой головкой и розовыми пятнами на спинке, не торопясь, деловито полз по полированному столу Рандэлла, раскачивал парой усиков, как будто проверял направление ветра перед взлетом. Полз немного покачиваясь, как ходят старушки, нагруженные покупками. Парень, сидящий за соседним столом, говорил по старомодному аппарату с длинным микрофонным рупором, поэтому его голос казался голосом из тоннеля. Он говорил полуприкрыв глаз, положив большую руку на стол. Между костяшками указательного и среднего пальцев дымилась сигарета.
Жук достиг края стола, но все равно продолжал маршировать. Именно поэтому он упал на пол и, лежа на спине, стал слабо шевелить лапками. После этого он прикинулся мертвым, но на него никто не обратил внимания, поэтому тут же перевернулся на живот и медленно пополз к углу комнаты, идя в никуда.
Громкоговоритель сообщил оперативную сводку о налете в Сан-Педро, к югу от 44L улицы. Налет совершил человек средних лет в темно-сером костюме и фетровой шляпе. Последний раз его видели бегущим по 44L улице, после чего он скрылся за домами. «Приближаться осторожностью, – сообщил диктор. – Подозреваемый вооружен револьвером 32 калибра и только что ограбил владельца греческого ресторана по адресу 3966 Сан-Педро».
В громкоговорителе что-то щелкнуло, диктор замолчал, и другой голос стал монотонно оглашать список угнанных автомобилей, повторяя каждый пункт по два раза.
Открылась дверь, и вошел Рандэлл со стопкой машинописных листов. Он быстро пересек комнату, сел за стол напротив меня и пододвинул ко мне какие-то бумаги.
– Подпишите четыре экземпляра, – сказал он.
Я подписал четыре экземпляра.
Розовый жук достиг угла комнаты и стал нащупывать усами площадку для взлета. Казалось, он немного озадачен. Поразмыслив, жук направился к другому углу. Я закурил, а парень, говоривший по телефону, вдруг резко встал и вышел из кабинета.
Рандэлл откинулся на спинку кресла, глядя, как всегда, холодно и учтиво. Он всегда был готов смотреть с отвращением или с восхищением. Как требовала обстановка.
– Я скажу вам кое-что, – вкрадчиво сказал он. – Чтобы вы отказались от новых бредовых идей, чтобы не пытались что-нибудь предпринимать, чтобы может быть, ради Бога, вы отказались от этого дела.
Я ждал.
– Никаких отпечатков на той свалке, – продолжал он. – Вы понимаете, о чем я говорю. Сетевой шнур был выдернут, но включала радио, вероятно, она сама. Это довольно очевидно. Пьяные любят громкую музыку. Если вы пришли в перчатках, чтобы убить, и вы включаете радио, чтобы заглушить выстрелы или что-нибудь еще, вы можете тем же способом его и выключить. Но это было сделано не так. Шея у этой женщины сломана. Она была уже мертва, когда убийца стал сворачивать ей голову. Зачем ему это было делать?