Прощай, моя красотка

Чэндлер Раймонд

– Парень, это – выпивка, – вздохнула она, – Мне, черт возьми, наплевать, кто ты. Только держи-ка ее поосторожней. Сейчас нельзя ее уронить.

Она встала и вразвалку вышла из комнаты. Вернулась с двумя толстыми грязными стаканами.

– Ничего больше нет. Это все, что ты принес? – спросила она.

Я налил ей приличную порцию. Мне бы этого хватило, чтобы пробиться через стену. Она взяла стакан и просто вылила виски в рот, заглотнув, как таблетку аспирина. Жадно посмотрела на бутылку. Я налил снова, себе поменьше. Она взяла стакан и плюхнулась в качалку. Глаза ее почему-то покоричневели.

– Парень,

эта выпивка тихо умирает вместе со мной, – сказала она. – Так о чем мы говорили?

– О рыжей девушке Велме, которая работала в вашем заведении на Сентрал Авеню.

– Да-а, – она выпила второй стакан. Я подошел и поставил бутылку возле нее, она вновь потянулась к выпивке. – Да-а. Так кто ты?

Я вытащил визитку и подал ей. Она прочла, картинно уронила визитку на стол возле себя и поставила на нее пустой стакан.

– О, частный детектив, ты говорил об этом, мистер, она шутливо погрозила мне пальцем. – Но твоя выпивка говорит, что ты классный парень. Она налила себе третий стакан и тут же выпила. Я сидел, мял сигарету в пальцах и ждал. Она или знала что-то, или ничего не знала. Если она что-то знала, то, опять же, либо расскажет, либо нет. Все просто. И я ждал.

– Симпатичная маленькая рыжеволосая, – медленно начала она. – Да, я помню ее. Пение и танцы. Стройные ножки. Щедра она была на эти ножки... Она куда-то ушла. Откуда же мне знать, куда деваются эти проститутки?

– Ну, я, честно говоря, и не полагал, что вы знаете, – сказал я. – Но, согласитесь, не такое уж плохое решение – прийти и спросить у вас, мисс Флориан. Набивайте еще, если виски кончится, я могу сбегать, – Вы не пьете, – неожиданно сказала она.

– А в чем дело?

– О'кей, – усмехнулась она. – Все фараоны одинаковы. О'кей, красавчик, парень, который поит меня, – мой приятель, Она потянулась к бутылке, что означало – она не прочь опрокинуть четвертую порцию.

– Мне не следовало бы с вами откровенничать. Но если мне нравится парень, то мой предел – потолок, – она жеманно улыбнулась. О! Она была соблазнительна, как корыто.

– Держитесь крепче, и не вздумайте наступить на змею, – сказала она, растянув губы в кислой улыбке. – У меня идея!

Она встала с кресла-качалки, чихнула, почти потеряв свой халат, запахнула его на животе и холодно уставилась на меня.

– Не подглядывай, – сказала она и вышла из комнаты, стукнувшись плечом о косяк.

Я слышал ее неуклюжие шаги где-то в глубине дома. И с улицы слышались звуки: во дворе приглушенно скрипела проволока с бельем, сухие стебли уныло стучали в стену, позванивая колокольчиком, мимо дома прошел разносчик мороженого. Большой красивый приемник в углу низким воркующим голосом нашептывал о танцах и любви.

Вдруг из другой половины дома донесся грохот. Казалось, что упал стул или слишком выдвинутый ящик стола. Затем раздались глухие удары и бормотание. Я отчетливо услышал щелчок замка и скрип открываемого ящика. И вновь треск, грохот. Я встал с дивана, бесшумно проскользнул в короткий коридор и выглянул из-за косяка открываемой двери.

Джесси Флориан стояла, качаясь, у комода; открывая ящик с бельем, она вытаскивала из него все подряд, при этом зло отбрасывала волосы со лба. Она была основательно пьяна.

Скорее по этой причине она опустилась на толстые колени, засунула обе руки в ящик и стала что-то нащупывать, Но вот она поднялась с колен, держа в руках толстый пакет, перевязанный выцветшей розовой лентой, Непослушными дрожащими пальцами с трудом развязала ленту, вытянула из пакета конверт и снова нагнулась, чтобы спрятать его – с глаз долой – в правый ящик.

Я быстренько возвратился на диван. Издавая хриплые звуки и пьяно раскачиваясь, миссис Флориан вошла в комнату и остановилась в шаге от меня с пакетом в руках. Торжествующе улыбнулась, как оскалилась, и подбросила его. Он упал возле моих ног. Миссис вразвалку отошла к качалке, уселась поудобнее и молча взялась за виски.

Я поднял пакет с пола, развязал линялую, некогда розовую ленту.

– Посмотрите их, – услышал я бормотание несчастной женщины. – Фотографии. Кадры из газет. Никто из этих шлюх не попадал в газеты, только в случае привода в полицию. Это все люди из забегаловки мужа. Их фотографии да свои старые шмотки оставил мне этот ублюдок.

Я просмотрел пачку фотографий, на которых были изображены мужчины в профессиональных позах. Мужчины с острыми хитрыми лицами и в ипподромных одеждах. На некоторых лицах эксцентричный клоунский грим. Плясуны и комики из окружения бензоколонок. Таков уровень. Не многие из них когда-нибудь добрались бы до жизни западнее Мэйн Стрит. Их можно встретить в дешевых фарсах и водевилях, живущими в грязи на грани преступления. Изредка, когда грязи собиралось больше, чем дозволялось законом, устраивались полицейские облавы и шумные суды. А они, ухмыляясь, возвращались снова, садистски непристойные и вонючие, как застарелый пот. У женщин были хорошие ноги. И женщины выставляли напоказ их и все, что могли. Но лица их были так же потерты, как старая кошка в книжном магазине. Блондинки, брюнетки. Огромные томные коровьи глаза. Маленькие острые глазки с дерзкой жадностью в них. Одно-два лица были откровенно противны. У двух женщин могли быть рыжие волосы. По фотографиям невозможно определить. Я просмотрел их без особого интереса и перевязал лентой.

– Я никого из них не узнаю, – сказал я. – Зачем мне смотреть на них?

Женщина с вожделением поглядела на бутылку, трясущуюся в ее руке.

– Не ищешь ли ты Велму?

– А она есть среди них? Хитрость играла на ее лице.

– А у вас нет ее фото? От ее людей?

– Нет.

Это ее разочаровало: у каждой девочки где-нибудь есть фото и мне бы уже следовало раздобыть фото Велмы приблизительно такой упрек я почувствовал в ее фразе.

– Ты мне перестаешь нравиться, – спокойно, насколько позволяло ее состояние, сказала миссис Флориан.

Я встал со стаканом, подошел к ней и поставил стакан на край стола.

– Налейте мне глоточек, прежде чем прикончите бутылку.

Она дотянулась до стакана, а я повернулся и быстро пошел. Пройдя гостиную и коридор, попал в спальню, где царил хаос и стоял комод с открытым ящиком. Из комнаты донесся крик – меня звали. Я пошарил в правом ящике, нащупал среди белья конверт и быстро его вытащил.

Когда я вернулся в гостиную, миссис вскочила с кресла, но не успела сделать и двух шагов.