Прощайте, колибри, хочу к воробьям!
Шрифт:
Мы выпили, потом еще.
– Фарик, а как же ты без меня? – всхлипнула я.
– Почему это без тебя? – закричал Мирон. – Я же сказал, будешь совмещать, он будет, так сказать, вип-клиентом, и если все мы будем помнить, кто мы и откуда, и вести себя по-пацански, все у нас получится!
Я
– Жень, ты чего? – перепугались мои пацаны.
– Я люблю вас, мальчики!
Они переглянулись.
– Она устала, – констатировал Фарик. – Вот что, Женька, ступай-ка в уборную, приведи себя в божеский вид, а то сидит тут, слезы льет…
– Да-да, ступай скорее, а то уже глаза красные, нос распух, страхолюдина такая, нам это не нравится, мы же эстеты, скажи, Узбек?
– Еще какие эстеты! – нежно улыбнулся Фарик.
Пришлось подчиниться. Я пробыла в дамской комнате минут двадцать, не меньше. Сначала никак не могла справиться со слезами, а потом со следами слез. И чего, дура, реву? Все же у меня хорошо! Просто великолепно, лучше и быть не может…
Когда я вернулась, лица у моих пацанов были какие-то смущенные.
– Женечка, ты прости, – начал Мирон, – я не знаю, почему он прислал это на мой адрес. На, посмотри… – И он протянул мне свой планшетник. Во весь экран была фотография Кости с Пафнутием на руках. Вид у обоих был понурый, особенно у Пафнутия. И текст: «Женечка, родная, за что ты с нами так? В чем мы виноваты? Пафнутий почти ничего не ест, нашел в шкафу твой шарфик, целыми днями лежит на нем. Мы пропадаем без тебя, Женька! Выходи за нас замуж! А не хочешь меня, забери хотя бы кота, а то, боюсь, помрет с тоски. Я, может, и не помру… Хотя нет, без вас обоих точно помру! Сжалься, Женька, мы же любим тебя!»
– Глянь,
– Что?
– Билет, говорю, заказываю, а то котяра и впрямь с тоски подохнет. Жалко, хороший зверь.
– Но полетишь не больше чем на неделю, ты мне тут нужна пока, – строго предупредил Фарик. – Ты там быстренько выйди за них замуж и возвращайся. Ну, все же хорошо, чего ты опять ревешь?
– Мирон, мы еще и на офисе сэкономим…
– Она от радости бредит? – покачал головой Мирон.
– И не думаю! Просто у нас уже есть офис. В моей квартире, она все равно нежилая, а я буду жить с ними и работать с вами…
– Супер! Вот, Женька, летишь завтра вечером Аэрофлотом, обратно ровно через неделю. Давай, отпиши своим женихам…
И я написала.
«Костя, Пафнутий, простите меня, дуру! Я люблю вас! Встречайте послезавтра в Шереметьеве. Ваша Женя».
– Узбек, как ты думаешь, этот псих припрет котяру в аэропорт?
– Зуб даю, припрет! – рассмеялся Фарик.
– А как по-твоему, Женька за кого замуж выходит, за Костю или же за кота?
– За кота! Костю она бы еще поманежила, а как увидала исхудавшего кота, так и поплыла.
– А вообще-то обещала выйти за меня, – рассмеялся Мирон. – Но я же всегда знал, что у Кости передо мной весомое преимущество. Не поспоришь.
– Зачем спорить? Просто примем Костю и Пафнутия в нашу компашку. Они вроде нормальные пацаны.
– Да, а куда деваться-то? И будет у нас уже не трио, а квинтет.
Зал прилетов аэропорта Шереметьево огласил громкий восторженный вопль: «Мяяяу!!!»