Прощение славянки
Шрифт:
Турецкий и Галина представились, стряпуха испуганно смотрела на них. Губы ее шевелились, как будто она хотела что-то сказать. Вид у нее был такой жалкий, такой несчастный, что Турецкому стало ее жаль. Он стал расспрашивать о распорядке ее рабочего дня, сколько народу ей приходится обычно кормить, она отвечала на все вопросы неуверенно, слегка заторможенно.
– А вчера чем вы кормили ваших людей?
Любовь Алексеевна начала перечислять, с трудом вспоминая вчерашний день. Руки у нее начали дрожать, она теребила кончик цветастого головного платка, из-под которого выбивались
– А щи вам не показались более кислыми, чем обычно? – спросил он ее.
Любовь Алексеевна вздрогнула и замолчала. Она смотрела на Турецкого такими глазами, как будто ждала от него какого-то ужасного поступка.
– Отец Петр сказал, что вчера щи показались ему кислее.
– Он жив, жив, слава Богу!.. – Любовь Алексеевна разрыдалась, и долго они не могли ее успокоить.
– Любовь Алексеевна, – мягко сказала Галя, – у вас что-то случилось, я чувствую. Если вы все расскажете, вам сразу станет легче. А мы вам сможем помочь. Возможно, все не так страшно, как кажется. Возможно, все еще поправимо…
Стряпуха закрыла лицо платком, низко опустила голову и плакала, плакала.
Наконец она тихим голосом стала рассказывать о событиях последних двух недель, всхлипывая и судорожно вздыхая. Закончила свой рассказ и спросила:
– Теперь вы меня посадите в тюрьму?
– Нет, не посадим, успокойтесь, – заверил ее Турецкий. – Во-первых, отец Петр остался жив. Во-вторых, вас довели до такого состояния. В третьих, вы искренне раскаиваетесь, ведь так?
– Конечно, я же Богу молюсь каждую минуту, – горячо заговорила бедная женщина.
– Мы узнаем, что за человек дал вам этот порошок. И он понесет наказание. Также разберемся, почему дело вашего сына вообще довели до суда, если он даже не умеет водить машину. Более того, дежурный патруль видел, что он не один был в машине, но следователями не были приняты меры для того, чтобы привлечь к ответственности остальных ребят.
Мы с этим разберемся, вы только никому не говорите о нашем разговоре. Это в интересах следствия. И в ваших интересах.
Женщина слушала, и лицо ее выражало глубокую благодарность.
На улице Турецкий сказал Гале:
– Этот Певцев не гнушается ничем. Воспользовался тем, что слабая, запуганная женщина попала в беду, и тут же решил использовать ее для осуществления своего дьявольского плана. Представляешь, Галя, в каком она была состоянии, если, верующая, уважающая отца Петра, подсыпала ему отравы? Удивляюсь, как она руки на себя не наложила после этого?
– Слава Богу, мы успели ее разговорить и успокоить. А то ведь могла бы… – Галя все еще была под впечатлением рассказа Любови Алексеевны. – Бедная женщина…
– Ладно, с этим мы тоже разобрались. Будем ждать выздоровления отца Петра. Давай сейчас подъедем к гостинице, отпустим водителя, а ты поезжай к Зорге на автобусе. Чтобы не привлекать внимания.
Они сели в машину, водитель успел уже подремать, поджидая их. Его сонные глаза смотрели на дорогу. Он молча крутил баранку. Водитель им попался
В музее Романову пропустили как свою. Ее версия о том, что она пишет диссертацию об истории добычи нефти в Ханты-Мансийском округе, сработала. Старушка на входе улыбнулась ей, как старой знакомой, и пропустила, предупредив, что сегодня рабочий день будет короткий.
– Я недолго, – пообещала Галя и пошла длинными коридорами, отделенными от залов экспозиций сплошной стеной. В кабинете Ольги Ребровой уже поджидал ее Зорге. Он пил чай, доставая из вазочки печенье.
– Чаю хотите? – любезно предложила Оля Романовой и, не дожидаясь ответа, налила в чашечку горячего чайку. – Только что заварила. Ну я вас оставлю на некоторое время, – и вышла за дверь.
Оба наслаждались пахучим напитком, и Зорге принялся рассказывать:
– Я узнал совершенно точно, что отраву отцу Петру подсыпали по распоряжению Певцева. Воспользовались тем, что у стряпухи Зябцевой возникли проблемы с сыном. Его дело вел бывший сотрудник Певцева, майор Рыбкин. От него Певцев и узнал о сложившейся ситуации. Нажали на несчастную женщину, знали, что мать ради сына пойдет на все. Она одна его воспитывает, ждать помощи не от кого.
Галя внимательно слушала. Картина отравления священнослужителя прояснилась.
– Кстати, хочу вас предупредить, будьте очень осторожны, – продолжал Зорге. – Банда Димы Большого получает от Певцева немалые деньги, выполняя его заказы. Сегодня им не удалось убрать Огородникова и Турецкого, но они на все пойдут, чтобы осуществить свой план. Вы своими активными действиями расшевелили осиное гнездо, Певцев в ярости. Он же отвечает за безопасность своего шефа, а получается, что Турецкий подступился слишком близко к неприкосновенному олигарху. Во всяком случае, до сих пор он себя таковым считал. Сегодня Певцев пришел от шефа темнее тучи. Еще бы, так бездарно провалить операцию!..
Сразу после встречи с Зорге Романова отправилась в прокуратуру. День был насыщенный, события разворачивались стремительно, но ее радовало, что они постепенно разматывают запутанный клубок и, кажется, приближаются к развязке.
Турецкого она нашла в кабинете Огородникова.
– Ты в рубашке родилась, – такими словами встретил он ее. – Эксперты обнаружили в вашей машине двадцать три пулевых отверстия – и в корпусе, и в покрышках. Некоторые пули застряли в обшивке, но ни одна не пробила насквозь. Спасибо Ивану, что вовремя бронированную машину добыл.
– А где Огородников?
– Идет по следу ваших обидчиков. Собрал своих оперов, отправились на квартиру к брату Мясникова. Так что ждем новостей.
– Сегодня совершенно безумный день, Сан Борисыч, событие за событием. Мне в какой-то момент показалось, что я сижу на карусели, а мимо на бешеной скорости проносятся люди, машины, дома. Прямо дух захватывает.
– И верь после этого социологам, которые утверждают, что в провинции жизнь замедленная, спокойная, размеренная.
– Может, так оно и есть, это мы попали в эпицентр аномальных явлений.