Прошедшее время несовершенного вида… и не только
Шрифт:
Разбуженный алкоголик сообщил нам, что не помнит, давно ли он здесь, и не ведает, когда выйдет.
Наутро нам выдали одежду, предварительно заставив вынести омерзительную парашу.
Сказав, что документы мы получим в отделении милиции в понедельник, отпустили с Богом.
Оказавшись на свободе и сев в такси, мы в отличном настроении покатили по весеннему цветущему Крыму домой в Гурзуф.
Прозорливо сделав обрезание
Прибыв в Гурзуф, Попков почувствовал небывалое творческое вдохновение.
Он
Продолжая беспробудно пить, Витя не покладая рук писал картину на тему «Художники в вытрезвителе», время от времени безуспешно пытаясь призвать меня на помощь.
В воскресенье к концу дня шедевр был готов.
На картине предстали два артиста – Прометея в момент вытрезвиловского осмотра.
Себе Витя не забыл вернуть трусы, меня же их лишил, прозорливо сделав обрезание.
Товарищ начальник, будьте гуманны!
В понедельник с утра мы направились в отделение милиции за паспортами.
Начальник сообщил, что на нас заводится уголовное дело по части второй (особо отягчающие обстоятельства) статьи Уголовного кодекса за оскорбление и оказание сопротивления правоохранительным органам и что из отделения мы должны проследовать прямиком в суд.
Вскоре нас под конвоем милиционера через весь город повели в здание суда. Путь лежал мимо кафе «Ветерок».
Поравнявшись с пивнушкой и желая «отметиться», Витя обратился к конвоиру:
– Товарищ начальник, будьте гуманны. В горле пересохло. Позвольте выпить стакан воды.
Милиционер разрешил, и Витя мгновенно исчез в «Ветерке».
Придя в ужас и быстренько отпросившись у мента, я погнался за Витей в кафе.
Было поздно: прикончив стакан водки, Попков уже закусывал соленым огурчиком.
Приговор
Судья нам вынес на редкость мягкий приговор: денежный штраф, высылка с Южного берега Крыма и сообщение по месту работы (Союз художников) с приложением материалов и карикатуры, изображающей художников-алкоголиков в зеленой водочной бутылке.
Оказалось, что судья был хорошим приятелем нашего руководителя Леши Соколова. Леша перед судом самоотверженно с ним выпивал, уговаривая не передавать дело из гражданского суда в уголовный.
Судья по дружбе согласился, потребовав в подтверждение оной ящик коньяка.
Мы были спасены.
Выстрел в упор
Вскоре в Москве на улице Горького в девять часов вечера Витя пытался остановить такси, желая добраться до дома.
Ему попалась инкассаторская машина. Пьяный инкассатор открыл стекло автомобиля и, приставив пистолет к Витиному горлу, выстрелил в упор, убив художника наповал.
Об этом тоже следует подумать
Первые работы, которые я считаю «своими», я начал делать в конце 60-х годов, сразу после окончания института.
К 1975 году у меня скопилось достаточное количество картин, чтобы сделать выставку.
Выставку
Экспозиция предназначалась для профессиональных работников искусства. Вход был по пригласительным билетам, которые рассылались по специальному списку, утвержденному советом Клуба.
Ответственной назначили пожилую художницу-коммунистку Любовь Семеновну Рабинович.
Я написал фамилии людей, которых хотел бы видеть в зале.
Накануне вечера Рабинович, одетая по моде военного времени 20-х годов, с полевой сумкой на ремне, вручила мне утвержденный список гостей.
К своему изумлению, я увидел, что все еврейские фамилии аккуратно вычеркнуты из состава приглашенных Любиной рукой.
Пытаясь понять, что это означает, я обратился к ней за разъяснениями.
Любовь Семеновна, приблизившись, посмотрела мне прямо в глаза, как бы заглядывая в недалекое светлое будущее, и громким шепотом, призывая меня в сообщники, сказала:
– Нам с Вами, Гриша, об этом также следует подумать.
За… твою мать
Выставка должна была быть утверждена партийными органами.
Органы в течение дня несколько раз ее запрещали и разрешали. Наконец, в четыре часа под натиском Жоры Сателя партийцы сдались и разрешили.
Жора мне потом рассказывал, что, придя домой, чтобы поесть и переодеться перед вернисажем, он прежде всего налил себе рюмку водки.
Будучи в приподнятых чувствах и находясь один в комнате, он захотел произнести тост. Неожиданно для себя он сказал:
– За меня. За Гришу. За… твою мать!
Мастер – золотые руки
В 70-х в помещении Московского отделения Союза художников на Беговой я встретил художника Виталия Комара с картиной под мышкой.
– Хочу вступить в Союз художников, – сообщил Виталий – Специально для этого по-ехал на завод «Серп и Молот» написать портрет старого рабочего Иванова. Картину назвал «Мастер – золотые руки». Но почему-то меня только что завернули. Не понимаю, в чем дело. Может, посмотришь?
Комар показал тщательно, реалистически выписанный портрет отмеченного честной трудовой жизнью человека.
Руки рабочего были аккуратно покрашены густой золотой краской.
Жены приходят и уходят
У меня был друг – Михаил Семенович Мацковский, крупный специалист по браку и семье в московском Институте социологии.
Личная жизнь специалиста категорически не удавалась: одни нерадивые жены сменяли других.
Изучив ситуацию, социолог пришел к научному выводу: жены приходят и уходят, а друзья остаются.