Прошлое толкует нас

Соловьёв Эрих Юрьевич

С онтической точки зрения, то есть как модальная категория наличности, возможность означает и то, что еще не действительно, и то, что еще не необходимо… Она ставится ниже действительного и необходимого.

Но в качестве экзистенциала возможность есть именно самая изначальная и самая глубокая онтологическая определенность Dasein».[22] /380/

Попробуем разобраться в этих формулировках, имеющих решающее значение для понимания общего замысла «Бытия и времени». Главная тема приведенного отрывка — это, как нетрудно убедиться, темаонтологического приматавозможности по отношению к действительному и необходимому. Его общий пафос может быть передан парадоксальной

формулой: возможности в человеке суть самое важное; онидействительнее действительного и необходимее необходимого.

Именно этот онтологический парадокс выделяет человека из всего остального мира, к явлениям которого понятие возможности либо вовсе неприменимо, либо применимо лишь в качестве вторичной и восполнительной категориальной характеристики.

Осознание сверхдействительности возможного есть, согласно Хайдеггеру, высшая прерогатива истинно философской (фундаментально-онтологической) интерпретации человека.

Ей противостоит интерпретация, которую Хайдеггер именует онтической.

Раскрыть смысл этого термина в кратком определении очень трудно. В порядке же общего и предварительного разъяснения можно сказать, что под «онтической интерпретацией» Хайдеггер понимает онтологию здравого смысла, хотя бы она (как это, по его мнению, имеет место у Гегеля) и излагалась языком «научной философии», объявившей односторонностям обычного здравомыслия самую решительную войну.

Онтическая интерпретация знает только «случайные возможности», иливероятности, представление о которых развивается в процессе рекогносцировки внешних условий человеческого существования, в анализе разного рода «естественных процессов». Для приверженца этой интерпретации все сущее (в которое зачисляется и сам человек) является прежде всего чем-то ставшим и «лишь в придачу к этому» содержащим в себе «еще и некоторые возможности».[23] Именно в этих выражениях Хайдеггер формулирует упрек, который характерен для экзистенциализма в целом, упрек в том, что предшествующая (доэкзистенциальная) философия так или иначе тяготела к «предметному» и «вещистскому» толкованию человека.

Противоположность онтической и фундаментально-онтологической /381/ интерпретации может быть обрисована еще и несколько иным способом.

Фундаментальная онтология ставит в центр внимания не возможность просто, но специфическим образом трактуемуюсущественную возможность. Для ее обозначения Хайдеггер использует выражения das Seinkonnen (бытие-возможность) и das Konnen (можествование). Экзистенциал «бытие-возможность» выражает, если угодно, скрыто-телеологический и скрыто-финалистский взгляд на человека, который в дальнейшем (особенно в последних разделах «Бытия и времени») проводится все более определенно и энергично. Речь идет о том, что человек в качестве единичного индивидапредназначенк некоторой форме существования, что он носит в себе эмбрион своего последнего (непременно уникального) жизненногорезультата. В абстрактной форме понятие бытия-возможности уже заключает в себе тему внутреннего, экзистенциально-переживаемого времени, которая получит затем многообразные (подчас совершенно неожиданные) разработки. Тезис «Dasein есть бытие-возможность» означает: человек есть «актуальное прошло-будущее»; ему сужденостатьтем, чем он в возможностивсегда-уже-был, и это предназначение необходимо реализовать незамедлительно, то естьздесь и теперь.

Взаимозаместимость выражений «было», «есть» и «будет», их причудливое отнесение друг к другу — таков общий стиль и постоянный мотив хайдеггеровской категориальной спекуляции.[24]

Если

выражение «бытие-возможность» призвано оттенить сверхактуальную первичность возможного, обрисовать его в качестве первоначала, осуществление которого обеспечивает своего рода надвременное единство настоящего, прошедшего и будущего в структуре индивидуального человеческого существования, то экзистенциал /382/ «можествование» подчеркивает, что личные возможности — это живые силы нашего существа, его энергия, или потенция.

Единичный, иными словами, вращается в темпоральном круге, где времена ссылаются друг на друга и где, вопреки всякому здравомыслию, мы оказываемся перед

Понятие «собственные возможности Dasein» с самого начала связывается Хайдеггером, во-первых, с понятиямиспособности и задатка, а во-вторых, с понятиями неотъемлемо личногомнения, понимания и веры. Фундаментально-онтологическая трактовка возможности, поясняет он, имеет в виду нерасчлененный комплекс: «понимать — уметь — мочь».[25]

Уже эта формулировка позволяет увидеть, что экзистенциал «собственные возможности» скрывает под собой идеюпризванияи именно от нее заимствует свой категориальный динамизм.

Идея призвания христиански-религиозного происхождения. С особой энергией и последовательностью она была проведена в немецкой Реформации: поздние мистики и молодой Лютер видели в божественном предназначении каждого человека его сверхдействительность и вневременный прообраз, его дарование и судьбу, меру его способности к пониманию, любви, вере и благодатности.

Причудливые, а подчас просто колдовские манипуляции, которые Хайдеггер проделывает над понятием «возможность», в конечном счете сводятся к попытке выработатьбезрелигиозную версию божественного призвания.

Огромный потенциал значений, которым обладает хайдеггеровское понятие «собственных возможностей Dasein», объясняется не каким-то особым проникновением в суть категории «возможность», а умением под именем философской категории удерживать и развертывать одно из центральных понятий религиозной культуры.

Возможность-призвание— таково точное наименование того, что определяется Хайдеггером как «можествование» и «бытие-возможность». Отклоняя Бога и любые другие образы трансцендентного (такие, как Человечество, Род, Будущее, История), фундаментальная онтология вместе с тем повсюду умудряется видеть богопризванных к существованию индивидов, наличная действительность которых есть лишь случайное (а то и просто карикатурное) осуществление их истинного предназначения. Последнее образует основную проблему — а еще точнее: /383/ неизвестно кем загаданную тайну — отдельного человеческого существования. Неясность в отношении собственной самости, стремление ответить на вопрос «кто я такой?» или «каково мое подлинное можествование?» отличает человека от всех других видов сущего, в частности от способа существования животных, которые «суть просто то, что они суть» и пребывают в ощущении непосредственного совпадения с собой. Dasein, считает Хайдеггер, есть такой род сущего, которому свойственно вопрошать о своем собственном бытии.

Можно сказать, что любой и всякий человек, поскольку он осуществляет такое вопрошание, трактуется Хайдеггером как «философ до всякой философии», как наивный и прирожденный приверженец фундаментальной онтологии. Или, что то же самое: человеческому индивиду, независимо от того, верит или не верит он в существование бога, изначально свойственно относиться к себе так, как если бытворец послал его в мир с уникальной, таинственной, досознательно воспринятой миссией, разгадке и выполнению которой необходимо посвятить жизнь.