Прошу, останься
Шрифт:
– Что я и говорил, – самодовольно заключил Киллиан, точным броском отправляя в урну докуренную сигарету.
– Ой, заткнись. Ты вообще спишь со своей женской копией.
Киллиан и Макс, резко повернув головы, уставились друг на друга.
– Нет! – на этот раз единогласно.
– И я не о внешности говорю, – продолжил он.
– Я бы не была таким козлом!
– Я бы не был такой стервой!
– Что я и говорил, – произнес Ник, копируя интонацию друга. Киллиан усмехнулся и уже собирался что-то возразить, но не успел. Из дома вышел какой-то парень и, спотыкаясь, направился в их сторону.
– Йоу,
– Мсье Ландре, – видимо-Брукс приподнял невидимую шляпу, – мадемуазель Томсон, – отвесил низкий поклон. Все его движения были до смешного нелепыми.
– Ох Сэмми, ты снова напился, – со смесью сочувствия и жалости произнесла Макс.
– Да я в полном поря.., – не успел тот договорить, как его начало рвать прямо на асфальт.
Ник еще из утренних рассказов Киллиана понял, что некий Сэм Брукс был его близким – если не лучшим – другом, и ему было очень, очень любопытно поглядеть на того, кто занял его место.
– И это ты выбрал на мое место? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
Киллиан с виноватым видом пожал плечами.
Глава 3. Один день. Макс
Солнечный свет, пробивающийся сквозь щель в шторах, как последняя сволочь бил прямо по глазам. Макс повернулась на другой бок и наткнулась на Киллиана, тихо сопящего на соседней подушке. Волосы спадали ему на лицо, губы чуть приоткрылись, грудь с навешенными цепями медленно вздымалась в такт дыханию.
Они проходили через это много раз: ссора, примирение, ссора, примирение. Макс пыталась разорвать этот бесконечный круг, который, нужно признать, нельзя назвать отношениями. Киллиан с самого начала дал ей понять, что не настроен на что-то серьезное. Так почему она тешила себя надеждами об их совместном светлом будущем?
Несмотря на образ роковой красотки, направо и налево разбивающей сердца, она хотела лишь одного: крепкого мужского плеча рядом. Она была сильной, но, черт, как же хотелось побыть слабой, ранимой, показать себя настоящую. Чтобы во время разговора ей смотрели в глаза, а не блуждали оценивающим взглядом по всему телу. Чтобы интересовались прошедшим днем, планами на будущее, увлечениями, переживаниями. Чтобы кто-то сказал, что необязательно всегда бороться со всем одной.
Она просто хотела быть любимой.
Киллиан отчасти удовлетворял ее требованиям: он был заботливым и внимательным. Иногда Макс казалось, что он ищет в окружающих то же, что и она. Просто звезды сложились так, что они не подходили друг к другу как разные кусочки пазлов. Но то, чего они добились за два года общения: доверие, взаимовыручку и поддержку – она хотела сохранить и перенести на их дружбу. Только вот о какой дружбе может идти речь, если практически каждая их встреча заканчивается либо ссорой, либо сексом?
Макс прекрасно понимала, что пока не разберется со всем этим, она не сможет построить серьезные отношения с кем бы то ни было. Нужно сказать Киллиану, чтобы он перестал испытывать на ней соблазнительную улыбку и искушающий взгляд. Особенно, когда она пьяна.
Вдоволь насмотревшись на очаровательного засранца, Томсон
В гостиной на кресле спал Сэм, свесив с подлокотников ноги и голову. У девушки он вызывал либо чувство жалости, либо пренебрежение. Она никак не могла взять в толк, каким образом самоуверенный, красивый, талантливый и чертовски сексуальный Киллиан (ему самому она этого никогда не скажет!) подружился с таким неуклюжим и нерешительным любителем клетчатых рубашек. Может в нем что-то и было (чего она не смогла разглядеть за четыре года знакомства, ага), но на фоне Ландре он никак не выделялся. Ни словами, ни поступками, ни внешностью. Хотя сейчас, когда Макс разглядывала спящего Сэма, ей вдруг пришло в голову, что он, несмотря на худобу, вполне себе симпатичный. Особенно эти родинки на его щеках… Но когда тот громко всхрапнул, затем закашлялся, от чего ударился головой о подлокотник, и, приоткрыв один глаз прищурился, фокусируя на ней свой взгляд, это наваждение сразу исчезло.
– Привет, Макс. Уже пора вставать?
– Только не говори, что ты всю ночь спал здесь, – указывая на кресло.
– Неа, полночи проторчал в туалете. Я уж думал, что кишки свои выблюю.
Боже, зачем мне эта информация?
– Кейт еще не проснулась?
– Какое там! – зевая так, что все внутренности видать. – Она проводила последнего гостя, когда уже светало.
– А ты решил остаться в объятиях фаянсового друга?
– Как ты в объятиях Киллиана.
– Ну ты сравнил, конечно, – Макс, усмехнувшись, пошла на кухню, где обнаружила Ника, который копался в верхних полках.
Что из себя представляет этот парень, она еще не знала. За вечер она смогла выяснить лишь то, что они с Киллианом когда-то учились вместе. Но где он был все это время, и почему Ландре ни разу о нем не упоминал? Еще Макс показалось, что тот смотрел на старого знакомого с каким-то… благоговением? А, может, они просто выпили лишнего.
В любом случае, у нее было много вопросов к Нику. Вот, к примеру, еще один: какое тело он прячет за своей мешковатой одеждой? Вопрос появился из ниоткуда, когда Макс смотрела на широкую крепкую спину Ника. Он был выше Киллиана на пару дюймов и шире в плечах, но судить о его телосложении было сложно, ведь все самое интересное скрывалось под бесформенным худи.
– Кофе внизу, – подсказала она. В доме Кейт Томсон была частым гостем.
– Знаю, видел, – даже не посмотрев на нее ответил тот, но потом на секунду замер и развернулся к ней. – Здесь есть чай?
– Вроде нет, – Кто вообще пьет чай? – Думаю, тебе лучше выпить кофе, – добавила она, отметив сонливый вид.
– А я думаю, что не стоит так громко кричать, когда трахаешься в чужом доме, – пока Томсон стояла, потеряв дар речи, Ник как ни в чем не бывало принялся доставать продукты из холодильника. – Что такое? – спросил он после нескольких секунд молчания. – Разве у нас тут не разговор по душам?