Проснуться ото сна
Шрифт:
— Для чего вообще нужно делать это? — удивился я. — Ты видел всю мою жизнь, попробовав моей крови?
— Да, ты не был против этого. Ты просто не дал ответ словами, доверил мне даже свою жизнь. — Он улыбнулся. — Именно из-за подобной уловки и установили такое правило. Не волнуйся так, я видел не все, однако создалось впечатление, что у тебя не было настоящей любви. Ты боишься любить даже тех, кто любит тебя. Алекс твои отношения с отцом были холодны?
Я спрятал взгляд, отвернувшись и уставившись на свои руки.
— Все идет из детства. Боязнь быть отвергнутым дорогим человеком таится в душе. Научись
Николас расстегнул верхние пуговицы рубашки:
— Это быстрый способ получения информации, а временем мы как раз ограниченны. Мне хочется, чтобы ты узнал меня лучше, и мои знания непременно будут полезны тебе в будущем.
Я сглотнул ком, подступивший к горлу.
— Что я должен сделать? — Услышав свой голос, мне самому стало смешно, настолько жалким он показался.
Николас не ответил, все и так было очевидно. Тело отказывалось слушаться, на четвереньках я подполз к нему на дрожащих конечностях. Он сделал небольшой порез чуть ниже ключицы, я прерывисто вздохнул, осознав, что не дышал до этого. Это напоминало сон, вот только не знаю, чем он обернется: кошмаром или сказкой.
Сел рядом с ним на колени и дрожа от предвкушения, коснулся одной рукой его плеча, чтобы не упасть, удерживая шаткое в сложившейся ситуации равновесие. Николас откинул голову и закрыл глаза, предоставляя мне всю полноту действий. Его грудь слегка вздымалась, гипнотизируя и не позволяя мне отвезти взгляда.
Запах его крови вызывал спазмы, органы внутри сжимались, и я не понимал противно данное ощущение или вызывает восторг. Я больше ничего не понимал, этот аромат силы, имеющей алый цвет, сводил с ума, одурманивал. Теряя голову и самообладание, я держался из последних сил.
— Почему ты медлишь? Пей! — В голосе слышались сумасшедшие нотки страсти.
Таким Николаса никогда не видел. Тоненький ручеек крови, извиваясь, скользил под застегнутую на нижние пуговицы рубашку.
Я лишь на доли секунды замер почти у самой раны, мое дыхание согревало его кожу, он выгнулся мне навстречу, и я сомкнул губы на ране. Первый глоток дался с трудом, обжег изнутри, у меня все поплыло, от боли перед глазами появились разноцветные круги.
Николас застонал, я хотел отодвинуться и посмотреть на него, но он с силой прижал меня к себе, не позволяя даже пошевелиться.
Мне показалось, что я открыл глаза. Начали появляться нечеткие образы, фигуры людей, резко все пропало, стало темно. Я не понимал, что происходит, настолько все оказалось реальным. Временами я забывал дышать, теряя в этих видениях себя.
Глава 10
К моему удивлению первое, что я увидел, были не большие комнаты, богатые убранства и блеск, а темнота и грязь улицы. Я смотрел на свои черные руки, держа в них кусочек черствого и с одной стороны заплесневевшего хлеба. Ужаснувшись этой картине, осознал, что это не мои руки и точно не моя жизнь.
Сидя в грязи, прислонившись к стене дома, я грыз кем-то выброшенный и найденный мной хлеб.
Почувствовал, как Николас в той далекой реальности перекладывает вес моего тела на руку, словно я маленький ребенок. После его неведомых
Сумерки делали внешний вид мальчишки еще более неопрятным. Ему было не больше тринадцати лет, спутанные волосы, испачканная в грязи кожа, старая и рваная одежда, вид бродяги, попрошайки. Он выглядел настолько тощим, что казался нездоров. Стало чуть темнее. Подняв голову, мальчишка посмотрел на меня.
Вздрогнув от неожиданности, я произнес:
— Ты видишь меня? — Но мое предположении очень быстро рассеялось, взгляд был устремлен сквозь. Меня для него не существовало.
Я развернулся. Не знаю, как передать это словами: будто повернулся весь мир, а не я, и вот я уже смотрел в противоположную сторону. Та тень, упавшая на мальчика, принадлежала высокому мужчине с седыми волосами, в черной странной одежде. Человек внушал уверенность, шляпа закрывала ему больше половины лица, придавая загадочность. Мягко улыбнувшись, он прошептал только одну фразу:
— Иди за мной.
Ощущение, что я замерз, тысяча мурашек пробежала по коже. Мальчик выпучил глаза, кажется, чувствуя то же самое. Он едва поднялся и, шатаясь, поплелся следом.
Странно не ощущать свое тело, я призраком следовал за ними. Вонь, идущая отовсюду, вызывала чувство тошноты. От слабости мне хотелось лечь, не двигаясь больше с места. Осознание, что эти чувства не мои, а моего юного покровителя, пришло не сразу. Мне, точнее ему, было все равно, что случится дальше. Он просто брел следом за темным силуэтом, бездумно, бесцельно.
Я не понимал, кто это и почему все это вижу.
Оказавшись в просторном помещении, я огляделся. Как сюда попал? Смена грязной улицы на ухоженную комнату произошла моментально. Везде горели свечи в изысканных канделябрах, большие картины на стенах, мебель с золотой отделкой. Не так много раз за свою жизнь встречал подобную роскошь. В помещении прохладно, кто-то кутается в одеяло возле камина. Повернувшись, был потрясен гобеленом с изображением охоты во всю стену.
Тут же все сменилось, и пронеслись образы: мальчик сидит за книгами возле окна, увлеченно читая… сосредоточенно склонился над холстом, рисуя, смешивая цвета, на палитре… смеется, неуклюже подпрыгивает в седле, учится ездить верхом… перед ним лежат столовые приборы, пожилой мужчина объясняет правила этикета и поведения за столом. Все события в разнобой, везде разный возраст, было похоже, что я зигзагообразно путешествую по его жизни, то и дело возвращаясь из будущего в прошлое.
Мальчишка был еще слишком молод с детскими чертами округлившегося от сытой жизни лица. Всматриваясь в ухоженного мальчика, я видел сходство с Николосом, которого знал сейчас.
Взгляд выхватил из череды образов, как он прячет под подушку хлеб, в потайные уголки комнаты — сладости.
Я знал, что этот господин, приютивший моего друга, был не единственным вампиром в этом доме, но образ второго ускользал от меня.
Большинство событий, пронесшихся передо мной, мне даже не удалось уловить, лишь смазанные образы, улетающие прочь, и я за все это время, не шелохнулся с места. Весь мир вертелся вокруг меня.