Проснуться ото сна
Шрифт:
Я тяжело дышал лежа на полу в нашем временном пристанище, моя голова находилась у Николаса на коленях. Он гладил меня по волосам, глядя на меня заботливым взглядом.
— Как ты? — спросил друг, когда я открыл глаза. Я зашевелил губами, не издав звука. — Все хорошо, тебе необходимо отдохнуть, поговорим по поводу только что произошедшего завтра.
Помню, что хотел взглянуть еще раз на заботливое лицо Николаса, но не осталось сил, зеленые глаза на его лице сверкали, как сапфиры.
Веки отяжелели, закрываясь сами собой, погрузившись в сон, мне не удалось увидеть ничего, кроме
Глава 11
Вам знакомо это чувство, когда, проснувшись утром, хочется как можно скорее выбежать на улицу, ощутить свободу: весь мир у твоих ног? У меня так часто бывало в беззаботном детстве. Именно с таким внутренним счастьем я открыл глаза.
Я лежал в высокой траве. В поле зрения попадали листья и стебельки травинок, закрывшиеся на ночь цветы, надо мной завис огромный диск луны. Протянув руку, я попытался схватить его, пальцы рассекли воздух.
«Как же так? — подумал я. — Луна же вот прямо здесь, а дотронуться до нее невозможно».
На мою поднятую вверх руку прыгнул кузнечик и, доверчиво зашевелив усиками, растворился в зелени.
— Ты проспал два дня, — тихий голос Николаса.
— Ведь что-то случилось? — сразу понял я, не имея в виду ту ночь.
— Елана не в себе, я нанял человека, чтобы постоянно присматривал за ней. Последствия оказались серьезнее, чем я думал. Была попытка покончить с собой. — В голосе бесконечная печаль.
Я резко сел, намереваясь встать. Голова закружилась, мне пришлось закрыть глаза и подождать, пока вертевшийся мир не остановиться.
— Как она?
— Уже все хорошо, ей прописали сон и настои с успокаивающими травами.
И все же я видел, насколько ему сложно дается спокойствие.
— Ты должен быть с ней, она в тебе нуждается, — мне не хотелось его отпускать, но я знал, так будет правильней.
— Я только что от нее, она недавно уснула. — Николас лег на траву и подкатился ко мне, приминая зеленые стебли к земле. — Пойдем со мной, я нашел потрясающее место на холме.
Друг помог мне подняться и, поддерживая за руку, — самочувствие мое желало лучшего — повел вверх по холму.
Место, подобранное Николасом, располагалось на вершине холма, закрытое с одной стороны скалой в человеческий рост, отлично защищающей от ветра. На земле оказалась брошена пара шкур.
Эта картина навеяла воспоминания из далекого детства, когда мы с мамой ходили в сад. Наговорившись и наигравшись, мама доставала из большой плетеной корзины фрукты, хлеб, мясо, и я с удвоенным аппетитом ел на свежем воздухе.
— Ты улыбаешься, твоя улыбка исцеляет меня.
— Вспомнил кое-что. — И все-таки добавил: — не хватает корзины с едой.
Николас недоуменно поднял брови, правда, не спросив ничего.
Я вновь посмотрел на огромный желтый диск луны, зависший прямо над нами на темном звездном небе. Давно мне не удавалось вот так понаблюдать за мерцанием светил.
— Знаешь, раньше я больше всего любил наблюдать за небом, а сейчас все чаще ловлю себя на мысли, что ненавижу ночь. И я боюсь, что мне не удастся найти выход из сложившейся ситуации.
Мне было
— Все чаще я задумывают о прошлом, о том, что сделал и не сделал, так ведут себя старые люди, ты ведь знаешь об этом?
— Да. Стареешь, — я усмехнулся над ситуацией, хотя мне было совсем не смешно.
— Похоже на то. — Он лег на шкуру, заложив руки за голову. — Смотри, там созвездие Цефея, помнишь, я рассказывал легенду, связанную с ним? — Николас продолжил: — Позавчера я неспроста показал тебе свою жизнь, близиться день нашего расставания, хочешь ты того или нет. Уверен мои знания пригодятся тебе. Теперь можешь спрашивать.
По небу пронеслась сверкающая точка, прочертив яркую дугу.
— Ты обращался за разрешением к Совету?
— Этот вопрос волнует тебя больше всего? — Николас посмотрел на меня, в его глазах блестели искорки веселья. — Ну, хорошо, отвечу. Да, обращался. Ты будешь удивлен, но и на обращение в себя подобных также требуется их разрешение.
Я представил, как неиссякаемая очередь просящих стоит у их дверей.
— Необязательно личное присутствие, достаточно уметь связаться с ними. Граф Экшелен самовольно превратил тебя, и мне, как создателю, приказали его убить.
Я привстал на локтях.
— Приказали убить? — не поверил я.
— На превращение установлены большие ограничения, кроме того, что обратить можно не каждого, еще требуется получить согласие Совета. Без этого количество вампиров стало бы заметным. Те, кто придумал эти правила, поступили очень мудро. Когда я убил его, то не был уверен, что ты мне нужен, и все же укрыл тебя от его смерти, чтобы граф не забрал твою жизнь вслед за своей. Тебе интересно, что это значит? Когда погибает кто-то из близкого окружения: подопечный или обративший, то это чувствуется и, если новообращенный слаб и его не закрыли, он может погибнуть.
— Что значит, «не закрыли»? Не совсем понимаю.
— Ты, как всегда, нетерпелив. Закрыть — значит разорвать связь с умершим. Мы все связаны между собой, эта связь напоминает родственную, только немого другого рода. Люди страдают, когда их покидает родной человек. У нас же, даже если ненавидишь, почувствуешь эту боль, она не зависит от наших чувств. Ты ощущал мою боль вместе со мной в той каменной комнате.
— Мы, как единый организм, да?
— Правильно, нельзя незаметно отрезать палец. Я тебя закрыл, забрав эту боль себе. Уверен, тебе и без того приходилось несладко. Сейчас я немного поясню те видения, которые показал тебе. Будучи человеком, я был жалок: нищий в грязном тряпье, питающийся падалью, не умеющий читать и писать, не знающий ничего, кроме постоянного голода. Мой учитель спас меня, так мне казалось тогда. Привел меня в дом, накормил, одел, дал обширные знания и ничего не попросил взамен. Я фактически молился на него, он стал для меня богом, идолом в человеческом обличие. Тогда меня удивлял только один факт — он приходил ко мне только ночью. Наши встречи не были продолжительными, особенно первое время, говорил только он, мне оставалось слушать. Позже, пройдя обучение, я смог поддерживать темы искусства, истории и многие другие.