Проснуться ото сна
Шрифт:
Я замер, позволяя ему прикасаться кончиками пальцев к лицу, нежно гладить по шее. Нащупав ленту, держащую мои волосы, он нетерпеливо развязал ее, отбросив в сторону, запустил пальцы в волосы перебирая их. Закрыв глаза от удовольствия, я наконец-то расслабился, забыв обо всем. Николас долго мурлыкал мне на ухо песенки, пока я не начал погружаться в сон. И вот я почувствовал, как, качаясь на волнах, плыву по течению, стало так приятно и хорошо.
Не знаю, сколько я провел в забытье, но, открыв глаза, первое, что увидел, оказались рюши на рубашке Николаса. Рукой он
— Не говори ничего, мой милый Алекс, позволь мне побыть счастливым еще немного.
До наступления утра оставалось не больше трех часов, когда Николас вздохнул и, поцеловав меня в лоб, произнес:
— Пора, Елана проснулась. — Очередной вздох его был полон рвущегося наружу несчастья. — Приближается день, когда мы посещали Цирк, но в этот раз туда идти незачем.
Через минуту он стоял около двери, глаза потеряли магический свет, став вновь зелеными.
— До завтра, — шепотом произнес я, не в силах поднять головы.
— Буду с нетерпением ждать, — его голос эхом отозвался у меня в голове, отчего я задрожал.
Часы до рассвета показались целой вечностью. В голове вертелось множество мыслей, не давая покоя.
«Зачем Николас со мной играет? — задал я себе вопрос. — Возможно, это защитная реакция, он пытается хоть ненадолго уйти от навалившихся проблем. Жестокий способ».
Я не понимал и никогда не признавал отношений между мужчинами, но позволял Николасу прикасаться к себе, и не скрою мне это было немного приятно. Почему друг так поступает со мной? Испытывает какие-то чувства или это лишь фальшь? Устав думать над этими вопросами, я сел за письменный стол, заставить себя продолжить рисовать эскиз. Не вышло, я развалился в кресле, глядя в потолок. Уже перед самым рассветом я загасил догорающую свечу на столе, открыл шкаф, раздвинув находящиеся в нем вещи, открыл ключом заднюю стенку — потайной вход в мое дневное убежище и шагнул внутрь.
Глава 9
Спал я на удивление спокойно, вот только был разбужен звуками падающих и бьющихся предметов.
В «спальне» стояла обычная большая кровать, по настоянию Николаса в углу у самой стены стоял гроб. С момента моего обращения в нем я спал всего пару раз, мне было тесно и неуютно в закрытом пространстве. Я спрашивал у Николаса зачем спать в гробу, если в помещении кромешная тьма? Он улыбался и пожимал плечами, отвечая: легенды, будь они неладны. У Николаса были случаи, когда этот неприятный объект спасал ему жизнь.
В общем, каждый выбирает сам: где, на чем и как спать, в зависимости от ситуации.
Я затряс головой, приходя в чувства, голова была словно чугунной. Будь я человеком, то вчера должен был изрядно выпить.
Шум повторился, я отчетливо услышал звук бьющейся посуды. Не став больше медлить, поспешил на верх.
— Я ненавижу тебя, ненавижу всех, — Елана билась в истерике, разрушая все, что попадалось под руку. Глаза ее блестели яростью, но в голосе чувствовалось отчаяние. Увидев меня, она закричала: — И тебя ненавижу!
Николас стоял почти в углу с виноватым видом, ловко уклоняясь от летящих предметов. Перо для письма, брошенное в мою сторону, вонзилось мне в руку. Я поморщился, сдержав стон.
— Елана, прекрати! — как гром среди ясного неба прозвучал голос Николоса, он подошел к никак не успокаивающейся девушке и дал пощечину. — Возьми себя в руки!
Она всхлипнула, выронив из рук большое блюдо, и, уткнувшись ему в грудь, заревела навзрыд.
— Пойдем моя дорогая, я провожу тебя в комнату, ты поспишь. — Николас щелкнул пальцами, и я уловил некую мысль, умчавшуюся в темный коридор. — Ты подожди меня и никуда не уходи с этого места, — шепнул он, проходя мимо меня, держа на руках вздрагивающую девушку.
Не знаю, почему я действительно не шелохнулся с места, будто прирос и лишь крутил головой, окидывая взглядом напоминающую помойку комнату. Разломанный стул, битая фарфоровая и стеклянная посуда, разбросанные цветы, перевернутый стол — это только часть хаоса, в который превратилось помещение. Я не знал, что и думать. Пульсирующая в руке боль мешала сосредоточиться, я опустился на пол, сев в дверном проеме.
— Как ты? — поинтересовался Николас. Я заметил, что Фернандо выскользнул во входную дверь. — Я дал ему поручение.
— Как Елана?
Николас сел на корточки и выдернул перо. Ткань рукава успела пропитаться кровью.
— Не в себе. Отреагировала так, как я и ожидал: очень эмоционально. Сейчас она спит, проснется не раньше завтрашнего вечера. Я напоил ее крепким настоем из трав. — Он разорвал рукав, колотая рана темно бордовым пятном выделялась на светлой коже. — Промой водой, через пару дней рана полностью затянется. Я понимаю состояние Еланы. Жаль, что она отказывается понимать мое, обезумев от горя.
— Слушай, что это было за непонятное ощущение… — я не успел договорить, Николас меня перебил.
— Я передал Фернандо приказ сварить настой, время на слова просто не оставалось. С тобой такой фокус будет затруднителен, чем крепче связь, тем проще делать подобное. Под связью я понимаю не отношения, ты мыслишь, как человек. — Он усмехнулся, так как первой моей мыслью было именно это. — А связь в плане «обративший и обращенный», чем дальше эта связь, тем необходимо больше затратить сил. Между нами утрачена часть цепочки. Ну и беспорядок устроили. — Николас моментально сменил тему, мне и так было ясно, о ком шла речь.
— С сегодняшнего дня все измениться, да? — Я перевернул кресло, вытрясая попавший в него мусор, от напряжения мышц из раны вновь начала сочиться кровь.
— Разреши, я тебе помогу.
— Ты такой внимательный. — Вдохнув воздуха и набравшись мужества, я спросил: — Кто я для тебя?
Он поставил кресло, взглядом дав понять, чтобы я сел, сам устроился рядом на подлокотнике:
— Помнишь нашу первую встречу? Тогда я испытывал к тебе неприязнь, ведь я увидел в тебе отражения себя. Я решил рискнуть, оставив тебя в живых. Изменилось ли мое отношение к тебе… а разве ты не видишь?