Проснувшийся Демон
Шрифт:
Двадцать семь часов девятнадцать минут. Чувству времени его научил Исмаил. Спустя двадцать семь часов и девятнадцать минут за Ковалем пришли. Когда с головы сняли мешок, Артур не смог удержаться от улыбки.
– Чему ты смеешься, колдун?
– Карин стоял в глубокой дверной нише, заложив руки за спину. Несмотря на жар, идущий от огромного очага, шинель он даже не расстегнул.
– Я не смеюсь, я улыбаюсь. Ты, должно быть, умный человек, раз достиг высокого положения, а пользуешься дешевыми эффектами.
– Ты говоришь непонятные слова. Откуда ты родом, колдун?
–
– Я родился в Петербурге.
– В какой коммуне?
Карин махнул солдатам. Артура прислонили спиной к металлической решетке, кисти рук замкнули в широкие стальные браслеты.
– Это была маленькая банда. Литейщики, - соврал Артур.
– На Выборгской стороне. Теперь ее нет.
– Я выясню. Как твое имя?
– Меня зовут Клинок.
– Артур подумал, что стоит назваться последним, сельским, именем. Если у соборника есть глаза и уши в Питере, его легко рассекретят. Люди Рубенса вряд ли позабыли своего "зенитчика". Что касается банды Литейщиков, то команда с таким именем действительно существовала и рассыпалась, по словам книжника Левы, лет двадцать назад. Пусть копают…
– У кого ты учился магии?
– Карин жестом отослал подчиненных.
– Моя мать разбиралась в травах. Это всё, что я умею, святой отец.
– "Прости меня, мама", - подумал Коваль. Он ведь почти и не соврал, мама работала в аптеке.
– На самом деле я инженер.
– Вот как?
– Карин прошелся по залу. Подкованные сапоги звякали о каменные плиты.
– От чего ты хотел меня вылечить, инженер?
– От хронического гепатита, святой отец. Твоя печень серьезно больна. Кроме того, у тебя почечная недостаточность и артроз.
– Не понимаю, говори проще!
– У тебя желтуха, и болят суставы, святой отец.
– В Кремле лучшие лекари не могут вылечить мою желтуху.
– Они лечат правильно, настоятель. Но ты усугубляешь болезнь. Ты пьешь нечистую воду и слишком много самогона.
– Ты мечтаешь купить свою жизнь, Клинок?
– А ты пытаешься угрожать мне смертью, настоятель?
– Только безумцы не боятся смерти.
– Тебе ли не знать, святой отец, что смерть может оказаться благом?
– Клянусь святым Василием, это великолепно!
– Карин захлопал в ладоши. Четыре его тени от укрепленных в стенах нефтяных факелов заметались, как попавшие в силок птицы.
– Инженер, который возит полную сумку алмазов, ручного змея, лечит желтуху и рассуждает, как монастырский монах! Я скоро начну гордиться знакомством с тобой!
– Настоятель, кусая губы, прошелся между пыточных орудий.
– Если ты такой умный, почему не работаешь на богатого папу? Что ты искал в Москве?
– Я уже говорил. Всего лишь хотел купить запасную лошадь.
– Вот как? А я почти поверил, что ты умный.
– Настоятель дернул за свисающую вдоль косяка веревку.
Узкая стрельчатая дверь отворилась, и в помещение ввели… Сергея и Людмилу Дробиченко. Оба щурились,
– Ты для них хотел купить лошадей? Думаю, ты опоздал, колдун. Эти люди уже приняли присягу президенту, мир дням его, целовали крест в соборе и получили рабочие места. Мужчина показал свои знания и удостоился звания подмастерья. Возможно, он станет мастером или даже инженером. Мы ценим умных людей, преданных великому делу объединения России. Очень скоро мастер Сергей, если будет хорошо работать, сможет сам купить табун коней… Это он поднял вас из волшебного сна?
– Карин указал на распятого Артура.
– Да, ваша святость.
– Сергей прятал глаза, Людмила с ужасом оглядывала зал.
– Это он разбудил нас.
– Он призывал вас бежать из Москвы?
– Да, ваша святость…
– Почему?
– Дробиченко затих. Настоятель прошелся из угла в угол.
– Если вы будете молчать, я могу подумать, что лейтенант безопасности Порядок солгал перед военным судом.
– Он не солгал!
– Коваль услышал срывающийся голос Людмилы.
– Лейтенант сказал правду… ваша святость. Этот человек утверждал, что в Москве у власти находятся злые люди…
За бывшими научными сотрудниками захлопнулись двери. Карин грел ладони над огнем. Сполохи пламени дрожали в его измученных бессонницей глазах.
– Мне жаль тебя, настоятель…
– Вот как?
– Карин продолжал думать о чем-то своем.
– Да, мне жаль тебя. Ты поднял тяжелую ношу, и она не дает тебе спать ночами.
– Кто ты на самом деле, Артур Коваль?
– Подойди поближе, я тебе скажу.
Карин остановился напротив. Его дыхание отдавало гнилью, морщинистая щека подергивалась.
– Раз ты не хочешь вымолить для себя жизнь, как насчет свободы? Ты останешься жив, но пожалеешь об этом. Я даю тебе последнюю возможность задержать меня здесь. После этого тобой займутся мои люди, а мы не увидимся очень долго. Возможно, несколько лет.
– Я воспользуюсь твоей любезностью, святой отец. Когда-то меня звали Артур Коваль, но это в прошлом.
– Артур смотрел соборнику в зрачки. Настоятеля качнуло, точно под воздействием невидимого магнита он сделал неловкий шажок вперед, затем еще один. Теперь пленник и инквизитор стояли лицом к лицу.
– Меня зовут Проснувшийся демон.
28. Новые опричники
Карин с коротким воплем отшатнулся, но было уже поздно. Шип воткнулся ему в нижнюю губу. Артур выплюнул тонкую трубочку и аккуратно выкатил из-под языка следующую. Настоятель, дрожа всем своим длинным телом, валялся на полу. Остановившиеся глаза уставились в закопченный потолок.
– Слушай меня, Карин! Ты слышишь только меня, других звуков для тебя нет. Только мой голос, Карин, голос твоего господина. У тебя жутко болит голова, у тебя раскалывается голова. Ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело не подчиняется тебе…