Проснувшийся Демон
Шрифт:
Ты слышишь только меня. Твои уши готовы взорваться изнутри. Ты чувствуешь, что они вот-вот лопнут. Только я могу тебя спасти. Только я могу помочь тебе и убрать страшную боль. Только я могу помочь тебе встать. Без моей команды ты обречен на неподвижность…
Ты слышишь только меня. У тебя так шумит в ушах, ты почти оглох от боли и слышишь только мой голос. Я - твоя последняя надежда на спасение, Карин. Сейчас ты встанешь и поможешь мне освободить руки. Я случайно зацепился. Если ты не поможешь мне, головная боль убьет тебя… - Настоятель катался по полу, сжимая виски ладонями.
–
Со второй попытки настоятель поднялся на ноги. Артур походил по пыточной камере, разминая затекшие руки, осторожно подергал дверь. В отличие от соборника он уже никуда не торопился. Напротив, теперь следовало поступать крайне взвешенно. Он уже поспешил вчера, слишком поспешил, и проклинать несостоявшихся докторов наук нет никакого смысла. Кафедральные ученые; он и сам был таким же когда-то. Нет, пожалуй, в чем-то он от них отличался…
Еще несколько минут, пока наркотик будет действовать, инквизитор мог сообщить немало ценного.
– Отвечай мне. Сколько человек входит в Совет президента?
– В Большом круге - шестнадцать…
– Есть еще и Малый круг? Отвечай! Иначе я верну боль в твою голову!
– В Малом круге четверо…
– Ты состоишь в Малом круге?
– Да… Я главный духовник святого войска…
– Экая каша у вас в башке, святой отец… Замполит, стало быть. Это правда, что ваши люди через отравленные перчатки убили двоих кандидатов в президенты?
– Не так… Семена Задиру отравили грибами.
– Тоже неплохо!
Коваль прислушался. Из дымохода донесся далекий низкий звук. Потом еще, снова и снова. Он насчитал одиннадцать раз. Колокола собора опережали его "внутренние" часы на две минуты.
– Сколько гарнизонов Москвы не подчиняются вам?
– Три…
– Когда вы намерены их уничтожить? Говори! Говори, иначе я запущу тебе в рот зубастого червя, и он выгрызет изнутри твои глаза. Смотри!
– Коваль поднес к желтому лицу настоятеля пустую ладонь.
– Видишь, какие зубы? Он очень голоден и с удовольствием полакомится тобой…
– Нет, прошу тебя, не надо!!
– Карин бессильно задергался в стальных браслетах.
– Тогда отвечай! Кто еще бунтует против отца Ивана?
– Чертановские ковбои… Они не платят десятину. Выгнали кремлевский гарнизон… Туда пойдет моторный батальон с минометами…
– Что их ждет?
– Малый круг постановил забрать в Кремль только мам. Остальных молодух - в бордели…
– Можешь не продолжать. Сколько солдат у Кремля здесь и сколько в удаленных гарнизонах?
– Сорок сотен в столице и шестнадцать за Кольцевой дорогой…
– Солдаты и офицеры получают что-то еще, кроме еды и монет?
– Всем… Всем, кто честно служит, Большой круг нарезает землю.
– Ага! Земли тех гарнизонов, что вы подчинили?
– Да…
– Стало быть, вся Москва уже поделена! С ума можно сойти… Что принадлежит тебе лично, какие здания? Отвечай, или я выпущу червя!
– Мне пожалована земля между Москвой-рекой и каналом и право на сбор налогов с ярмарки и пристаней…
– А что папа Иван будет делать дальше?
– Артур затаил дыхание. От ответа Карина зависело очень многое, хотя в главном сомнения уже отпали. Единожды начавшись, экспансия не закончится. Новоявленные опричники постепенно втянут всю страну в гражданскую войну.
– Малый круг будет думать, а не Иван…
– Как так?
– Этого Артур не ожидал.
– Разве не президент у вас главный?
– До власти все охочи, Клинок… - Похоже, Карин начал трезветь.
– Сегодня один папа, завтра другой, а России крепкий кнут завсегда нужен. Иван трусоват… Третий год уж говорим, что пора ярославцев в реке топить. На Рязани-то обжегся, у них много пушек на моторах сохранилось…
– Мне говорили, вас все боятся, потому что у Ивана есть ключ от огненных грибов?
– Ключ!
– Карин сдавленно хихикнул.
– Вот что тебе нужно в столице… Ты никакой не демон! Не по росту шапку выбирать вздумал, колдун! Ты, дурак босоногий, хоть слышал, что такое электричество? По ночам стража зажигает сотню ламп над Кремлем, но надо в сто раз больше, чтобы справиться с ядерным оружием…
– Я не ослышался? Ты сказал "ядерное оружие"? Откуда ты знаешь это слово, настоятель?
– Я умею читать… Теперь я понял, кто ты.
– Каин окончательно пришел в себя и, даже будучи вязанным, попытался принять величавый вид.
– Мы думали, это байки пьяных стариков. Люди болтали, что в Питере объявлялся человек, проспавший много лет в стеклянной кровати, так же как эти… Как я сразу не понял? Так ты инженер?.. Послушай!
– Настоятель перешел в наступление.
– Если бы ты признался сразу, не сидел бы в каземате. Развяжи меня, я приглашаю тебя пообедать со мной! Ты получишь дом, слуг и щедрое жалованье. А главное, звание инженера! Нигде тебя не будут ценить так, как в Москве!
– Заткнись.
– Что?!
– Желтое лицо настоятеля пошло пятнами.
– Ты слышал. Дай мне подумать.
– На верстаке, предназначенном для выламывания суставов, Коваль нашел узелок со своими пожитками, отобранными на рынке, и очень обрадовался. Он закатал штанину и вернул в потайной карман два неиспользованных дурманящих шипа.
– Забудем то, что было!
– Карин взял себя в руки.
– Ты нарушил закон, но тебе очень повезло, что я оказался на ярмарке. Стражники могли пристрелить тебя…
– Я ценю твою доброту, святой отец!
– Коваль отцепил один из наручников, пропустил цепь через прутья решетки и опять защелкнул его на руке настоятеля.
– Теперь пошли!
Коваль дернул шнурок. Снаружи раздался топот кованых сапог и лязганье засова. Еще до того как дверь отворилась, Артур учуял запах перегара. Два кряжистых опричника в форме речного флота и летных погонах, толкая друг друга, скатились по ступенькам и замерли, не успев достать оружие. Коваль держал лезвие у горла настоятеля. Минуту спустя он тщательно запер раздетых и связанных лейтенантов и продолжил путь к солнцу. Выше этажом Коваль наткнулся на некое подобие проходной. Карин плелся впереди, подбадриваемый уколами в шею, и засевший в будочке служивый вытянулся во фрунт.