Просо судьбы
Шрифт:
Вообще, история Закатных гор — это сплошная цепочка жестоких столкновений, воен и междоусобиц всех со всеми — там, наверное, каждый камень полит кровью. Может это оттого, что издавна это была территория «темных» народов? Но, к сожалению, ничего не изменилось с приходом в эти места людей («светлые», кстати, вообще старались здесь не появляться), наоборот, казалось, неприятие и жестокость по отношению друг другу приобрели большую масштабность и силу.
В общем, Худук ушёл сам. И не вернулся через обещанные пять дней. Можно было бы, конечно, не волноваться — ну, бывает такое: родные места, давно не виденные родственники — и всё такое, но предварительно он оставил — на всякий случай — амулет, действие которого заключалась в одном: в случае опасности и угрозы жизни, он нагревался. На шестой день он не просто нагрелся, а раскалился.
Ройчи провел предварительную разведку — до этого они старались ни с кем не контактировать, во избежание,
За то время, что Худука не было, именно на этом отрезке Закатных гор многое изменилось. Вначале с гор спустились вакхи, урукское племя, в своё время сменившее степной простор на каменные кручи (соображение у них было одно: так настояли шаманы), впрочем, оседлав верховья, они теперь с равным успехом «ходили на промысел» по обе стороны гор, и с должным иного приложения энтузиазмом резали, как оседлых сородичей по ту сторону, так и братьев по цвету по эту). В общем, общины троллей и гоблинов, сосуществовавшие здесь с давних пор, с переменным успехом были сдвинуты со своих мест. Либо уничтожены. И то событие — разорение поселка троллей, невольным свидетелем которого был Худук при уходе из племени, вследствие которого он поневоле и взял шефство над маленьким тролльчонком, вымахавшем сейчас в здоровенного Рохлю, было лишь первой ласточкой.
Победное шествие вакхов, отчего-то решивших стать «поближе к земле», натолкнулось на яростное сопротивление людей — княжество Сеймор и герцогство Атли после вялой грызни вполне серьезно схватились за узкую полосу ничейной земли. Как бы то ни было, но «тёмные» нарвались не на беззащитных поселенцев, а на вполне подготовленные, хорошо вооруженные и уже достаточно «разогретые» человеческие отряды и дружины. Люди перед такой угрозой, недолго думая, забыли пролитую кровь, спешно объединились и таки погнали прочь уруков. Тут ещё своё дело сыграл тот фактор, что предводители людей сообразили: «темные» наверняка ослабли, зачищая горы, поэтому грех этим не воспользоваться и не подгрести готовую местность для себя — позже ведь её можно правильно разделить между собой. И это было верно, ибо не так просто дался этот поход вакхам — главный шаман, собственно, и затеявший это переселение, и часть его помощников пали в противостоянии с даровитыми гоблинами, которые оказались не так уж просты, уцелевшие же изрядно растратили силы, а боевые отряды значительно поредели — и огромные снежные тролли, абсолютно не контролируемые в гневе, и мелкие, коварные, чрезвычайно злопамятные гоблины — враги страшные. Пядь за пядью воины потом и кровью расширяли своим владетелям территорию, но тут случилась ещё одна напасть: во фланг дерущимся неожиданно ударили дроу, опять же, наверняка теснимые ещё кем-то. Как бы то ни было, но люди, умывшись кровью, спешно отступили. Каждый на свою территорию — зализывать раны. Ничейная земля так и осталась ничейной — сил претендовать на неё ни у княжества, ни у герцогства не осталось. А что сейчас творилось в Закатных горах ни Единый, ни дракон не знали. Гоблины? Кто их знает. Горных давно не видели, если и остались целы какие-то кланы или общины, то они своими тайными тропами ушли куда подальше — горы-то велики, и любая тварь при развитом инстинкте самосохранения найдёт свою норку…
Ройчи, вернувшийся к товарищам, был весьма задумчив. Худука нужно выручать, но как?! И где его искать? Наверняка те ориентиры, оставленные наёмнику, давно ушли дракону под хвост. И соваться самому в Закатные, каким бы самоуверенным и подготовленным не был — очень серьёзная заявка действительно остаться без головы. Но тащить «светлых» и здоровенного Рохлю, искусству маскировки которого учить и учить, с собой — верное ли решение? Вопрос был выставлен на обсуждение.
Тролль, заметно встревожившийся от исчезновения «мамы» был готов идти моментально хоть в пасть дракону и рвать голыми руками любого врага. Ностромо лишь довольно осклабился — хлебом не корми, дай помахать секирой (но Ройчи-то знал, что несмотря на браваду, подгорный был весьма прагматичен и расчётлив, и, зная, что человек наверняка уйдёт в поиск в любом случае, решил, что верный товарищ, прикрывающий спину не помешает). Листочек промолчал, просто сразу стал собираться — на тот момент у него с гоблином отношения продолжали оставаться натянутыми, и эльф наверняка со спокойной душой оставил бы зеленокожего самостоятельно
То, как они прошли урукские кордоны, как «общались» с троллями, как проникли на территорию дроу, где в плену, в ожидании мучительной казни находился злобный, доводивший до белого каления как правило хладнокровных «тёмных» эльфов, несломленный Худук, какие только чудеса дипломатии и красноречия пришлось продемонстрировать Ройчи и Листочку, чтобы только наладить относительно спокойный диалог, какие испытания — в качестве проверки на вшивость — довелось им пройти — это отдельная история. В итоге они таки смогли найти общий язык с вождями пленившего гоблина клана и даже обменялись словесными обещаниями о взаимовыручке, и расстались вполне довольные друг другом. Дроу в конце даже подсказали, где искать остатки худукового племени, которое они на самом деле взяли под свою защиту, и если бы не несносный характер оного, всё могло закончиться… немного не так, а быстрей и без лишней нервотрёпки. Но всё равно, основным аргументом, перетянувшим весы в сторону положительного решения проблемы, была сама идея того, что человек и два представителя «светлых» народов пришли выручать мелкого «тёмного». Дроу были поражены этим, и всё время уточняли, так ли это, и вполне серьёзные уверения даже от своего «светлого» собрата (особенно от него!) выслушивали чуть ли не открыв рты. В конце концов, Хранитель дроу и Ройчи нашли общих знакомых, которым человек при случае обещал передать поклон («тёмные» эльфы — весьма закрытое общество, и лишний раз бродить по чужим землям они любят ещё меньше своих «светлых» сородичей).
А потом была не очень радостная встреча Худука с соплеменниками. Почему так? Потому что из его семьи не выжил никто — отец, как-никак, был главным шаманом, а братья занимали не последнее место в иерархии племени. Что могло утешить их товарища — его родные дали достойный отпор агрессорам. Худуку даже предложили остаться в племени в качестве… шамана. Но тот, сохраняя на лице горько-холодную маску, только качнул отрицательно головой, махнул сородичам рукой и молча пошёл прочь. Друзьям пришлось догонять его. Видеть то, во что превратилось некогда многочисленное и гордое племя, ему было больно.
Вот такая поучительная история. И с тех Ройчи не очень любил разные, гм, самостоятельные решения, касающиеся всей команды. Если ты доверяешь свою жизнь необдуманной опасности, значит, ты подставляешь всех.
Худук под пристальным взглядом человека отвёл глаза в сторону.
— Я расскажу. Потом.
— Хорошо, — согласно кивнул мужчина, решив чересчур не давить на товарища. Впрочем, это не значило, что он забудет об этом, и у них с гоблином не состоится долгий, «вдумчивый» разговор.
Но им всё равно не дали спокойно продолжить завтракать. Раздалось якобы деликатное покашливание в исполнении квадратного крепкого мужчины (Ройчи вспомнил, что уже имел возможность его видеть в королевских гвардейских цветах и со знаками сержанта), и стоило расположившимся наёмникам обратить на него внимание, тот, слегка понизив голос, сказал:
— Её Высочество желают видеть вас… Ройчи, — выдавил имя, словно в его простоте была заключено некое пренебрежение, на мгновение запнулся, готовясь к следующим словам, а наёмник мысленно усмехнулся: экие всё-таки эти дворяне интересные — битый профессионал-воин, а простая вежливость к низшему (в его понимании) по статусу человеку неимоверно сложна — проще на лягушку наступить. — Очень просит не оттягивать.
Ройчи изобразил широкую улыбку (на большее в это утро он был не способен) и, не задумываясь, ответил:
— Непременно. Так и передайте великолепной Лидии, что я буду к её услугам. Вот только, — он повёл рукой на стол, — добью крохи, что бог послал, и сразу к ней, — добавлять, что очень соскучился по такой милой и чудесной девушке, как она, посчитал лишним — не стоило чрезмерно раздражать верного служаку. Достаточно и того, что к этому моменту стол был буквально заставлен яствами, и пресловутые «крохи» при желании можно было поглощать до самого обеда. Другое дело, что сам Ройчи, не взирая на поправившееся самочувствие и настроение, не ощущал в себе того дипломатического потенциала, который наверняка потребует от него разговор. А впрочем, будет, как будет — он никому ничего не должен и не обязан, а выслушивать какие-нибудь глупости не привыкать — уши, чай, потерпят, если что, не отвалятся.