Просо судьбы
Шрифт:
А всё дело в том, что младший сын вождя клана, совсем ещё юный Урс как-то повздорил с племянником шамана племени, и во избежание неприятностей был отправлен отцом к дальним родственникам, осевшим в горах. К которым юный урук так и не добрался — их небольшой караван подвергся подлому обстрелу на землях гоблинов. Уцелевшие истинные, бросившиеся в погоню за драконьей чешуёй, по недомыслию отнесённых к лагерю «тёмных» (оставив обоз и товары на попечение раненых, и Урс, думая об этом после, очень сомневался в их благополучной судьбе), нарвались на многочисленный человеческий отряд, воины которого были не чета стражникам агробарского гарнизона — они быстро и безжалостно уничтожили «тёмных». При этом трижды раненого, худого и мелкого Урса ратники не добили, а в качестве добычи (для развлечения) доставили местному барону. Неожиданно злобный и непокорный, несмотря на постоянные избиения, «тёмный» привлёк внимание старика, и тот, имея трёх дочерей и не имея ни одного
В землях людей Урс прожил без малого тридцать лет. Впитывая военную науку, как губка — хозяин ни в чём не отказывал: ни в учителях, ни в редких просьбах своей, в принципе, послушной, но весьма смертоносной игрушке. Урук служил вначале старому барону (перед смертью от яда, на пару мгновений вернувшись в мир яви, тот дал своему воспитаннику вольную), потом среднему зятю (старший погиб во время очередного пограничного конфликта). А потом соседнее королевство, поддержанное ближайшим Священным Лесом эльфов, пошло на них, и замок, стоявший на пути войска, после непродолжительной, но кровавой осады пал, остаток гарнизона с последней уцелевшей незамужней дочерью барона сдался. Ждать пощады от победителей, среди которых были те, кто называл себя «высокорождёнными», капитан баронской дружины Урс'Лак посчитал глупостью и, воспользовавшись суматохой, бежал. Последующие события показали, как он был прав. Захватчики — наёмники, обозлённые потерями, оставшихся защитников замка уничтожили полностью — частично казнили, частично посадили на колья — в зависимости от сословной принадлежности — так сказать, в устрашение, чтобы другие феодалы трижды подумали, прежде, чем оказывать сопротивление. Ну а о судьбе юной баронессы лучше было бы вообще не вспоминать — увиденное, а после и испытанное помутили её разум, и она была отдана в походный бордель при войске. Где её и отыскал скрывавшийся Урс. И умертвил, ибо это был для неё самый лучший выход. А после того, как были убиты при странных обстоятельствах несколько высокопоставленных офицеров наёмников армии захватчиков (причастных, кстати, к казням пленных) и парочка эльфов, на неуловимого убийцу была объявлена охота, и Урсу пришлось уходить из тех земель. Вот тогда он решил вернуться на родину. И уже дома, старейшины его клана самого воинственного народа Веринии решили, что столь ценный опыт, который получил Урс, не должен пропадать, и когда был объявлен военный поход, от клана Лак акнаком пошёл именно он. Но, видимо, слишком гладко происходил набег, что даже он расслабился. И попал под удар.
А вот то, что смог узреть в нём Великий шаман, Урс знал наверняка. Прожив много времени бок о бок с людьми, при всей иногда неотвратимо накатывающей ненависти к ним, он, в отличие от соплеменников, не мог видеть в них добычу и… пищу. Он наотрез отказывался есть печень поверженных врагов и не принимал участия в длительных пытках, питающих шаманские амулеты, предпочитая убивать быстро. Это была его слабость с точки зрения истинных. Тщательно скрываемая слабость.
Шаман чуть подлечил Урса, но не до конца, то ли в воспитательных целях, то ли от природной вредности. А бунчук акнака велел передать… старшему брату, Брею. Урс смирился с этим, мало того, он считал, что так будет справедливо.
Отношения у них с братом, в отличие от распространённых в среде истинных конкуренции и постоянного соперничества, были ровные. Это ведь не самые старшие братья, которые по возвращению Урса хотели слегка «помять бока» младшенькому — вначале один, а потом и все трое вместе. Понятное дело, что у них не всё получилось гладко. Брейя же в это время в становище не было, а по прибытию, он, видимо, сделал верные выводы из чужих ошибок, и стал общаться с младшим в семействе подчёркнуто вежливо и без той высокомерности, присущей бывалым охотникам по отношению к юнцам, признавая в Урсе равного. И на самом деле не важно было, отчего подобное отношение: из-за опаски нарваться на более сильного соперника, или понимания, что родственник и так натерпелся достаточно — уруки никогда не отказывали себе в удовольствии подраться. Вон старшие братья, пока их отряд находился на месте, в становище, не забывали чуть ли не ежедневно вызывать на бой, правда, теперь скорее в учебных целях — всё-таки Урсу было чему поучить родичей. Но Брей… Он был немного иной. Он умел смотреть и… видеть. И это выгодно его отличало. Поэтому, когда акнаком клана Лак был избран Урс, тот не оспаривал это решение. Но и когда Верховный шаман сместил его и отдал лидерство Брейю, тоже отреагировал спокойно. Урс подозревал, что ещё крепкий и мудрый отец, оставшийся в становище со взрослыми истинными, именно его, Брея, прочит себе в преемники, не самых старших и одного младшего братьев. Ну а Урсу, долго находившемуся вне «правильного» общества, наверняка уготована роль военного вождя. Если они, конечно, переживут этот поход, уже перешедший рамки простого набега молодёжи. Пусть пока всё (не касается клана Лак) складывается относительно благополучно, Урса не покидало ощущение, что истинные заглотнули куш, прожевать который, ой, как проблематично.
А
Вот и сейчас брат рассказывал, как ему казалось, весёлую историю о том, как он из поучительных побуждений взял старшего сына, ещё совсем юного, но уже достойного считаться воином в охотничью вылазку за территорию, контролируемую ими. Это, кстати, было весьма распространённым развлечением среди заскучавших уруков, жаждавших драк и демонстрации собственной доблести. Но Урс только головой покачал, услышав, что на это пошли его прямые родственники, особенно Брей, достаточно здравомыслящий и опытный истинный. Приключений и подвигов им захотелось? Но с ругой стороны, он понимал брата, которому нужно было «выводить» в жизнь сына, и кто, как не отец в силах проследить за действиями отпрыска в реальных, так сказать, условиях.
Историю охоты за одиноким гномом он слушал в пол-уха, а вот из последующего сделал совсем противоположный вывод. В отличие от громко хваставшегося племянника, о том, как они противостояли десятку пехотинцев в тяжёлых доспехах (он видел, как завистливо горели глаза молодых уруков, следовавших за ними) и ушли, потеряв лишь его ягира — это было преподано чуть ли не как победа, Урс от представившейся картины недовольно оскалился — брату и племяннику просто повезло, что они уцелели. Молодой же Лак реакцию дяди воспринял, как поощрительную, и с новой силой стал работать языком, отчего Урс отвернулся в сторону, чтобы молодой не видел на его лице досаду. Неужели и он был когда-то таким хвастуном и пустомелей? Пожалуй, что и был. Вот только сама жизнь обламывала и обтесала его. И в том, что не покатилась его буйная головушка, заслуга лишь старого барона из далёкого королевства… Смешно — его спас и помог стать тем, кем он есть, человек!
Это патрулирование шло как-то чересчур легко. Вначале после предложения Брейи составить ему компанию, он напрягся, а потом курнул дурмана и решил: почему бы и нет? Теперь, когда груз ответственности не давил, он даже немного расслабился, просто восседая на звере и ни о чём не думая. Это был какой-то немного странный и подозрительный, вроде как от равнодушия, но покой. И рана в спине не столь мучила, и каменные громады по сторонам перестали давить, и нескончаемый поток из уст Дуйи, прежде бы вызвавший серьёзное раздражение, не напрягал чрезмерно. Брейя, по-братски составивший ему компанию в раскуривании трубки, тоже ехал рядом, тихий, несколько пришибленный и отрешённый, с глупой улыбкой на лице, от которой, будь то человек или «светлый», наверняка наделали в штаны, благосклонно поглядывая на сына и периодически кивая, словно подтверждая слова.
Вообще, курение дурмана в походе не приветствовалось вождями. Да и Урс, долгое время находившийся вне племени, был, как бы это помягче сказать, весьма неопытен в этом. Но кто, какие такие «тёмные» боги могут запретить что-либо истинному? Тем более, на самих шаманов такой запрет не распространялся, и от их юрт постоянно несло этим сладковатым и приятным для каждого урука ароматом. А им, сынам клана Лак, очень нужно было провести погибших побратимов… Да и иные изменения в их небольшой семье тоже… стоило осмыслить.
Погода стояла сумрачная — небо затянули тучи, и это тоже в свою очередь дополняло благодушие Урса — пролившемуся дождю или солнцу он был бы не столь рад. Вот слабый ветерок, заглядывающий под капюшон и стеснительно касающийся лица, был очень приятен. Обезлюдевшая улица их условного района, настороженные остовы домов, не все сохранившие свою целостность, прищуренными, выбитыми окнами провожающие взглядами проезжающий мимо небольшой, но отнюдь не безобидный отряд «тёмных» наездников, стояли словно потрёпанная стража, выпавшие камни и кирпичи кладок, будто выбитые зубы у прежде величественных и крупных зверей, выглядели бы тоскливо, но… случайным победителям было на это начхать.