Просроченное завтра
Шрифт:
Александр явился около девяти вечера. Хмурый и молчаливый. Однако же поинтересовался, поужинала ли она. Алена почти не солгала, ответив на вопрос положительно — живот крутило точно не от голода. Она не знала, куда себя деть, и несказанно обрадовалась, когда Александр устроился с газетой в зале. Алена осталась в кухне и, отсидев на стуле ровно десять минут, вдруг вскочила и выкинула в пустую мусорку цветы. Александра видимо привлек шум, и он позвал ее из залы довольно громко. Вытерев ладони о подол и расправив платье, она двинулась в гостиную, как на эшафот, а он всего-навсего
— Тебе сюда принести? — спросила Алена срывающимся шепотом, и Александр тотчас сложил газету.
— А ты не хочешь попить со мной чаю? — И после длинной паузы, за которую он так и не получил ответа, добавил: — Хочешь чего-нибудь покрепче?
— Я не хочу пить вообще, — выпалила Алена, понимая, что лицо уже пылает. До взрослой женщины ей как до луны!
Александр устало улыбнулся.
— Даже чая? Лен, распусти уже волосы. Пожалуйста…
Она стащила с хвоста резинку и, не очистив от волос, положила рядом с газетой. Хотя в ту же секунду пожалела
— а вдруг это какой-то знак. У Александра Сергеевича каждое слово взвешено.
— Мать оставила что-нибудь сладкое? — Алена мотнула головой. — Конфеты? Тогда можно мне две ложки сахара? А может есть варенье? Мед? Ну ведь должно же быть хоть что-то? Я умираю хочу сладкого.
— Я не буду рыться в чужих шкафчиках.
— Принципиальная, блин!
Александр вскочил с дивана и прошел в кухню. Алена поплелась следом.
— Я тоже здесь не живу. И статус любимого сына у меня под большим вопросом. Я тоже чужой в этом доме, — выплюнул он, хлопнув дверцей шкафчика. — Но когда чего-то очень хочется, можно наплевать на принципы, верно же?
Алена решила молчать. На случай, если вопрос к конфетам, коробку которых он опустил на стол, все же не относился.
Алена прошла к чайнику. Александр взял себе конфету и со второй подошел к ней. Пришлось взять шоколад, но не рукой, а зубами, потому что угощающий направил конфетку прямо ей в рот. Со словами:
— Не надо двоим пачкаться.
И действительно пошел к раковине ополоснуть пальцы. Алена тут же отвернулась к чайнику и вздрогнула от следующей фразы:
— Впервые цветы так мало простояли. А дарил я их от всего сердца.
Возможно, розы простояли бы и дольше, если б так не мозолили глаз. Алена схватила чайник и приказала рукам не дрожать. Господин Светлов уже лечил ей руку — хватит! Пусть теперь лечит только голову. Голове уже ничего не страшно. Съехавшую крышу не прибьешь даже метровыми гвоздями, выкованными из доводов рассудка. Да и где их взять?
— Благодарю, — сказал Александр, когда она отнесла на стол две чашки. — Сахар тоже можно положить.
Он улыбнулся. Она — нет. Лишь молча поставила на стол сахарницу и заняла ставшее за два месяца родным место. Чай долго не остывал, и они долго молчали. В итоге Александр быстрее нее осушил чашку и принялся буравить Алену взглядом, точно пытливый следователь.
— Лен, какие у тебя планы на выходные?
Она чуть не захлебнулась чаем и, опустив на блюдце чашку, уставилась ему в глаза, чтобы понять,
— У меня не было никаких планов… — ответила Алена уклончиво.
— У меня тоже пока никаких нет, — он говорил абсолютно бесцветным голосом. — Они всецело зависят от тебя. С кем ты решишь провести выходные — со мной, одна или… — он на секунду замолчал. — Со Стасом. Русское искал тебя. Спасибо, что ты ему не перезвонила.
Вместо «пожалуйста», Алена кивнула. Александр Сергеевич прекрасно понимает, что она заботилась в первую очередь о себе.
— Лен, я привык перед сном составлять расписание на завтра и ставить будильник.
Алена выдержала испытующий взгляд.
— Можешь завтра спать, сколько душе угодно. У меня действительно нет пока планов, но я привыкла проводить выходные одна.
— Это плохая привычка, Лена.
— Она отлично работала последний год и будет работать до лета.
Алена поразилась собственной храбрости. Александр откинулся на спинку стула.
— А исключение на два дня твоя верность не предусматривает? — голос дрожал от едва сдерживаемого смеха.
Она молчала, поражаясь беспринципной наглости человека, сидящего напротив нее. Но раз она нашла силы сказать «А», то соберется и скажет «Б».
— А Оксана наконец позвонила?
Александр даже бровью не повел.
— Конечно. У них все отлично. Солнце, море и вода — наши лучшие друзья.
— И ты на них больше не злишься? — она говорила почти что его тоном.
— С чего ты взяла, что я вообще на них злился? — он тоже не сдавал позиций в этом дурацком словесном поединке.
— Из твоего разговора со Стасом.
— Слышу звон да не знаю, где он, верно? Но ход твоей мысли я уловил. И отвечу, что ты не права. Такого рода месть может прийти на ум если только твоим сверстникам, и то, думаю, ребята нынче быстро взрослеют. Может, даже быстрее моего поколения. Так что детсадовские дрязги не про нас. Я предложил тебе секс — просто секс, ни больше, ни меньше. Ты посомневалась для вида и согласилась. Или в секунды сомнения ты думала про Оксану? Сомневаюсь. Так почему сейчас ты устраиваешь тут жалкую пародию на мексиканские страсти? Будешь тут строить из себя Мисс Совершенство, будешь голодать до лета. Не очень-то мне и хочется тебя трахать. Ну?
Алена только сильнее напрягла спину. В кино и литературе героиня встает и уходит. А куда пойдет она — ночью и без ключей?!
Александр поднялся и за запястья вытащил Алену из-за стола. Он улыбался, и от его улыбки хотелось плакать. Он прошелся рукой по распущенным волосам, пряча за уши непослушные пряди, и наклонился к горящему лицу Алены.
— Ну не делай из мухи слона. Как там Буланова стонет: еще одна осталась ночь у нас с тобой… И все, Лен. Сама рассуди — ночь, нас двое, не считая кота, постель все равно безвозвратно испорчена, и в пачке всего три резинки, потому что упаковка на двенадцать нам ни к чему. Так что при всем желании оргии до утра не получится. Ну чего ты ерепенишься? С мамой будешь строить из себя невинность. Со мной уже поздно. Ну…