Простая игра
Шрифт:
Память некстати подсказала эпизод его последней встречи с Вероникой. Как раз на месте, где погиб Данила.
— Ха, погиб! Типа несчастный случай,— Макс остановился, закусив губу.
Данила погиб не случайно. И кто, как не Макс, отлично знал это. Данила попал под второе правило, которым он руководствовался в жизни. Правило гласило — никому не верь.
Кто такой был Данила? Талантливый мастер бионических форм, а для Макса просто попутчик по жизни. Как в вагоне поезда. Зашел человек на одной остановке, а через день вышел на другой. Или не через день, а через неделю, год или десять лет. Поезд жизни идет
Вот и Данила из таких. Чего не хватало? Деньги были, магит тоже, клиентов — хоть отбавляй, а все туда же… Рудник ему приглянулся. Думал, что не услышу я о последнем проекте — харвестере для добычи магита? Жало у него специальное будет, чтобы магит из породы выскребать без всякого кайла и дробилки… Расхвастался, дурачок, но так и не понял, что выдал себя с головой — у меня работают рабы, и плевать мне на автоматизацию всякую, от нее одни хлопоты. А раз не для меня она, то для кого? С зоргом, опять же, история мутная получилась. Совпадение? Не думаю…
Но, если сказать себе честно, в последний момент рука Макса дрогнула и кинул он «свет звезды» на случайного человека, отведя от друга, вырядившегося, как обычно, ковбоем. Только ограничено было время и сориентировался он по шляпе, а она-то его и подвела!
Макс даже остановился и сжал кулаки со злости: «Эх, вернуть бы тот момент назад…» Когда злость прошла, он увидел, что добрался до полицейского участка, в котором надеялся пересечься с Вероникой. Идти туда уже расхотелось. В животе материализовался холодный колючий ежик и кольнул иглами неприятного предчувствия, ноги сами стали делать шаг короче и хотелось зацепиться за любой повод, чтобы отвернуть.
Когда до двери оставалась всего пара шагов, она распахнулась и весь проход заслонила цыганка в пестром наряде. Презрительно фыркнув, она проплыла мимо, едва на уронив Макса с крыльца.
Тот сначала окаменел от такой наглости, а потом плюнул и, посчитав это знаком свыше, повернул обратно. Холодный ежик в животе сразу растаял и пустой желудок намекнул, что в нем образовался вакуум, а природа, как известно, пустоты не терпит.
Идея подкрепиться Максу понравилась больше, чем мысль встретиться с шерифом. «Пройдет время, и она забудет о том, что сказала. Бог не выдаст, свинья не съест», — успокоил он себя народной мудростью и остановился перед дверью кафе.
***
— Салат, в котором листьев побольше?
— Цезарь
— Нет, там креветки, А вот этот какой? — Яна ткнула пальцем в красивую картинку на развороте.
— Весенний.
— Он точно без мяса? Тогда два. Нет, три. Так, что у нас на горячее… О, овощи на гриле! Беру.
— Две порции?
— Одну. Лопну я тут у вас. А какое мороженое вы порекомендуете?
Вероника с легкой улыбкой наблюдала процесс общения Яны и официантки.
— Про каменоломню, оказывается, вы не шутили, — удивилась она, как только официантка отошла от столика. — Вы вегетарианка?
— Нет, просто последние годы просидела на мясной диете. Знали бы вы, что за живность водится в пещерах… Бррр, — Яна передернула плечами. — Но это вам будет неинтересно. А я к вам по серьезному делу, между прочим.
— Судя по заказу, серьезное дело вам еще только предстоит, — намекнула
Яна нахмурилась, но через секунду лицо обрело прежнее выражение.
— В помощи нуждается один человек, который так же, как и я, бежал из каменоломен. К сожалению, он ранен и выбраться из пещеры ему не удалось, потому что его ищет охрана…
— Постойте, — прервала ее Вероника, — давайте по порядку. Сначала про эти ваши каменоломни. Что-то я не помню, чтобы у нас в районе что-то кроме глины и песка копали.
Яна покрутила пальцем по столу замысловатые узоры, потом вспомнила, что до маникюра так и не добралась и быстро убрала руки со стола. Прозвучавшая просьба была вполне естественна, и она была к ней готова. Ее краткий рассказ о месторождении магита, на месте которого Тухлый организовал лагерь принудительных работ, не занял и пяти минут. Единственное, о чем она умолчала, так это о своей роли во всей этой истории.
Теперь пальцами по столу постучала Вероника. В рассказе чувствовалась недосказанность, и она начала издалека:
— Помнится одно время ходили слухи о некой молодой особе, собравшей бандитскую шайку на развалинах детского лагеря. И была она настолько благородных кровей, что иначе, как «ваше высочество» и «госпожа», к ней не обращались.
— Да каких благородных! — отмахнулась Яна. — Отца не помню совсем, но явно не принц на белом коне, раз бросил мою мать, когда мне не исполнилось и трех лет. Мама была ткачихой на местном камвольном комбинате. Пока он не разорился. Потом подрабатывала в разных местах, в том числе и в том самом детском лагере, а меня устраивала на все три смены туда же. Так что он для меня стал, как родной. А насчет благородства… Только то, что мама любила меня называть маленькой принцессой. Ее уже давно нет, а я придумала титул, как память о том счастливом времени, когда мы были вместе.
— Постой-постой, та девушка… Насколько я помню, она погибла в автокатастрофе три года назад.
— Сведения о моей смерти несколько преувеличены! — пожала плечами Яна и не удержалась: — Вот козел!
— Кто? — быстро спросила шериф.
— Водитель, устроивший аварию, — не моргнув глазом солгала Яна.
— По мнению экспертизы, виновата была ты.
— Тогда коза.
Вероника хотела спросить, как же она выжила, но в это время принесли все салаты сразу, и Яна с таким азартом набросилась на зелень, что говорить что-то под такой аппетит она не рискнула. Сама Вероника есть расхотела. Разговор, который, вроде бы, начался с пустяка, оказался весьма интересным и давал в руки карты против Тухлого, что позволяло пристроить его на казенные харчи и дать пинка из города.
Она лениво ковыряла вилкой в тарелке, вылавливая скользкую маслину. Наконец ей надоело гонять ее по тарелке и решительный нажим вилкой должен был покончить с ней разом. Но хитрый греческий фрукт выскользнул из тарелки и бодро поскакал кузнечиком по гладкой плитке. Вероника обреченно проследила за ним взглядом, а когда подняла голову, не поверила своим глазам — в дверях стоял Макс собственной персоной.
Он встретился с ней взглядом и автоматически сделал шаг назад. Но выйти ему не дал вошедший следом посетитель. Макс отдавил ему ногу, за что был награжден разными эпитетами, которые, пусть и не украсили его, зато привели в чувство.