Прости грехи наши… Книга вторая

Фетисова Елена Владимировна

Колобок шумно втянул ноздрями их аромат.

– Я пьянею, ребята!

Навстречу им двигалась еще одна группка парней.

– Привет, мушкетерам! – наигранно склонил голову один из них, самый высокий, – Портос, а ты все круглеешь! – подколол он Колобка.

Вовик ухмыльнулся.

– А тебя, Фитиль, скоро будут приглашать лампочки в фонарях менять, – обращаясь к длинному, парировал Вовка.

– Начало все также, в половину одиннадцатого? – не обращая внимания на колкость, спросил Фитиль.

Он не успел договорить, как в центре парка

загремела музыка. Ее пульсирующие звуки, словно магнит, начали притягивать рассеявшуюся по округе молодежь.

Народу было полно. Танцплощадка быстро заполнялась, и самые активные уже отрывались по полной, подавая пример тусующимся за пределами танцевального круга.

– Всем привет! – закричал ди-джей в микрофон, и юная публика громко загудела в ответ, – Скучали без меня?! – не унимался задорный ведущий. Девчонки и парни завизжали.

Сашка зажал ладонями уши, а Колобок, как сумасшедший закричал вместе со всеми, дрыгая своей упитанной фигурой. Ванька, глядя на него, засмеялся, и зараженный общей атмосферой, начал чуть покачивать головой в такт громыхающим звукам, вырывающимся из колонок. Академик, в отличие от своих друзей спокойно разглядывал беснующуюся толпу, словно молекулы в микроскоп. Зная его, можно было догадаться, о чем он думает: «Вот, Придурки!».

– Пришла весна, – зафонил снова микрофон, – И я, ваш покорный слуга, вместе с нею, и, конечно, ваша любимая МУЗЫКА!!! – в воздухе взорвались оглушающие ритмы зарубежной эстрады. Танцплощадка замигала разноцветными огоньками в ночи, как подводная лодка на дне океана.

– На-на-на…, братец Луи, не нужны мне твои поцелуи…, – ломаясь, напевал Стриж.

– Эй ты, братец, – толкнул в ребро его Ванька, ты Колобка не видел

– В этой толпе он уже, наверно, в блин превратился! – заржал Сашка.

– Да, вон он с Фитилем тусуется! – кивнул Академик за пределы танцпола, где обрывался свет.

Компания, развязных, уже подвыпивших парней, стояла под разросшимся большим каштаном, сигналя в темноте красными огоньками сигарет. Приятели нахально пускали колечки дыма в проходящих мимо девчонок. Последние возмущались, а дружки, поднимая девушек на смех, ошалело гоготали им в след.

Ванька, своей размеренной спортивной походкой не спеша направился к окружению Фитиля.

– Смотри, Круглый, твой папочка идет, – издевательски проговорил Фитиль, – Готовься, сейчас начнет тебе лекцию читать про здоровый образ жизни!

Вовка засуетился, засовывая поглубже в карманы маленькие пакетики.

– Ты чего здесь забыл? – обозвал Колобка, подошедший Ванька.

– Да, ладно тебе, Гриша, – примирительно сказал Вовик, – Покурить нельзя с ребятами…

Ухмылка появилась на лице Фитиля. Как муха на окне, она раздражала Ваньку.

– Ты чего такой нервный, Дартаньян?

– Если узнаю, что опять всучил моему другу отраву, убью! – без предисловий заявил Ванька.

– Да, ты чего, Рыжий – схватился тот за бороду, – Я с тобой ссориться не хочу. У меня еще с того раза челюсть болит! – казалось, и, правда, испугался

Фитиль

Парень одарил напоследок его многообещающим взглядом, и они ушли. Фитиль ухмыльнулся им вслед.

Ванька плюхнулся на землю, и зубами откупорил бутылку с лимонадом. Залпом он осушил ее почти всю. Стриж с Колобком по очереди потягивали из одной – пивко. Колька – свою любимую минералку.

– Гриша, бери завтра булыжник побольше, иначе я не проснусь! – заявил Сашка, – Луна такая классная сегодня, ребята! МИР! МАЙ! ВЕСНА! – прогорланил он, – Колобок, дай сигаретку!

– Да, у меня у самого тут пару штук осталось! – начал прибедняться приятель, – Ванька вон разогнал Фитиля…

– Не жадничай, жмот, – залез Сашка сам к нему в карман, – Прикурить не найдется, пацаны? – обратился он следом к веселой компашке, проходившей мимо.

В темноте вспыхнул огонек зажигалки.

– Мерси, – бросил Стриж, обратно, в ночь.

– Отравляйся на здоровье! – услышал, вдруг, Ванька знакомый верещащий голосок. Он обернулся.

Его новоиспеченная соседка, шестиклассница Ритка, как кукла, у которой сломался завод, беспрерывно хохотала, в окружении совсем взрослых парней, далеко не школьного возраста.

Ванька дернулся.

– Ты чего, Гриша? – посмотрел на него Академик, – На муравьиную кучу сел, что ли?

– Я сейчас, пацаны…, – вскочил парень.

Если бы не этот писклявый голос, он бы ее не узнал. Всклоченные, в мелких завитушках, волосы, обрамляли ее маленькое миленькое личико. Яркая губная помада, как раскаленный уголек, вызывающе горела на бледной, не умело загримированной коже. Красная кофта, в тон губам, с многочисленными рюшами на груди, была завязана узлом на талии. А из-под юбки «солнце» торчали худенькие, на неимоверно высоких каблуках, ножки.

– А ну, пошли домой! – с ходу схватил он Ритку за руку.

– Ты чего, малый?! – накинулся на него, было один из спутников общей знакомой, – Не видишь она с нами!

– Это моя сестра! – прохрипел от злости Ванька.

Парни затихли не сразу.

– Извини, не знали…

Девчонка, слегка упираясь, последовала за ним.

– Значит, ты, теперь, мой брат? – по-взрослому стала кокетничать она, – Мне бы больше понравилось, если бы ты сказал: «Жених!».

– Заткнись! – едва сдерживаясь, прошипел Ванька.

– Гриша, ты куда? – услышал парень Сашкин голос.

Ванька махнул рукой, давая понять, что вечер окончен.

– Вот, дает, – удивились приятели, – То заумная Лякишева, теперь, этот детский сад.… Нет, нашего Ваньку точно переклинивает на женщинах…

– Я, что паровоз, тащить тебя на буксире! – заорал парень, когда они вышли из парка.

Ритка выдернула свою руку из его потной ладони.

– А я, может, и не собираюсь никуда уходить! – капризным голосом заявила девчонка, – Вот, пойду и скажу тем парням, что ты мне никакой не брат, и они тебя побьют!