Прости и спаси

Шагаева Наталья

Мне кажется, он изменился. Я наблюдаю за ним и все никак не могу понять, в чем изменения. Все, вроде, как раньше, нo по — другому. А может мне это только кажется. Непривычно находиться рядом с Марком и держаться на расстоянии. Словно мы друзья, нет — простые знакомые, посторонние. Как быстро люди сближаются и также быстро становятся чужими. Уже неважно, что я по сей день чувствую его родным — любимым — нас больше нет. Есть он, как отдельная состоявшееся личность, сильный, привлекательный мужчина, и я, разбитая, запуганная,

с горьким разочарованием и болью в душе. А нас нет… и никогда больше не будет.

— Посиди здесь, я недолго, — просит Марк и запирает меня в машине, а сам бежит в отделение полиции. Смотрю ему вслед и рисую узоры на запотевшем окне. Не хочу ни о чем думать, иначе сойду с ума. В кармане вибрирует телефон, но я боюсь его вынимать. Не хочу знать, кто это. Меня нет. Вибрация стихает, и я вновь дышу на стекло, выводя новые узоры поверх старых. Телефон снова вибрирует, но я уже не обращаю на него внимание. К третьему звонку Марк садится в машину.

— Тебе звонят, — сообщает он мне, будто я не слышу.

— Я знаю, не хотела отвечать без тебя.

— Так отвечай, — кивает он. Вынимаю телефон, смотрю на дисплей, и мы оба видим, что это Виталий. — Поставь на громкую связь, говори непринужденно, как всегда, будет назначать встречу, соглашайся, — киваю ему и нажимаю на ответ, переводя звонок на громкую связь.

— Алло, — стараюсь говорить спокойно и даже заинтересованно, надеюсь, это выглядит правдоподобно.

— Добрый день, не отвлекаю? — Виталий, как всегда, сдержан, но предельно вежлив.

— Нет, я…, — и не знаю, что говорить. Если за мной следят, Виталий сразу поймет, где я. — Я тут…, — поднимаю глаза на Марка, который скептически качает головой. — В общем, не хочу грузить тебя своими делами. Но я могу говорить, — Марк одобрительно улыбается, кивая головой.

— Ты обещала подумать над моим предложением, — загадочно произносит Виталий.

— Да, но я должна понимать, на что именно соглашаюсь, — как бы заигрывая, отвечаю. Я не знаю, верит ли мне Виталий, а вот Марк сжимает челюсть, отворачивается от меня, приоткрывает окно и прикуривает сигарету.

— У меня есть загородный комплекс отдыха, домики для охотников и отдыхающих, охота, ыбалка, просто походы в лес с инстуктоом, катание на лошадях, экскурсии пo реке и пещеам, баня, сауна, оздоовительные массажи, есторан с великолепной кухней и еще много всего. Хотел пригласить тебя на пау дней, посто отдохнуть. Мне показалось, в нашу последнюю встечу ты выглядела вымотанной, — предлагает Виталий. Если бы Марк не сказал на все соглашаться, я бы отказалась.

— Ммм, я не знаю, а когда? У меня работа.

— В любое время, когда сможешь, Веоника, — Марк продолжает курить, выдыхая дым на улицу, и я чувствую, как нарастает напряжение, словно изменяю Марку именно в эту минуту. Господи, как это все абсурдно и смешно выглядит!

— Я поеду, если мы по — прежнему друзья. На большее

я не способна, — не знаю, зачем это озвучиваю, хочется доказать Марку, что он не прав, и я не шлюха. Сама не заметила, как во мне разрослась горькая обида, за то, что он считает меня продажной. И чем мы ближе, тем больше меня заполняет злостью. Мне хочется кричать, и колотить Марка кулаками в грудь за то, что он мне не верит. Я никогда ему не лгала!

— Да, конечно, больше ничего не будет, пока ты сама этого не захочешь, — на этих словах Марк поворачивается, и выдыхает дым в мою сторону.

— орошо, я сверюсь с графиком и сообщу вечером, когда буду свободна, — отвечаю и, не прощаясь, скидываю звонок. Зачем Виталий сказал «больше не будет», так словно между нами что-то было?! Марк молча, заводит машину и трогается с места. А мне неймется, я ерзаю на сиденье и, по-моему, хочу скандала. Зачем? Чтобы мой бывший муж не выглядел таким самоуверенным.

— И что теперь?! Я должна ехать с Ароновым за город?! Чтобы он закопал меня где-нибудь в лесу?!

— У нас есть пара тройка дней. Мне нужно понять, кто есть кто, и подумать, как обыграть эту ситуацию. Может, до поездки и не дойдет. Позвонишь ему вечером, скажешь, что сможешь только через три дня.

Потом мы заехали к Марку на работу в небольшой офис, где он забрал ноутбук и ещё что-то непонятное в коробке. Дома Марк уткнулся в ноутбук и что-то не отрываясь изучал. я ходила по квартире из стороны в сторону, делая вид, что убираюсь. Это так страно, видеть его вновь дома, чувствовать, как комната наполняется его запахом, в коридоре висят его вещи, и Марк вновь заполнил наш холодильник продуктами, а мне нужно готовить ужин. Больно понимать, что он рядом, но мы не единое целое.

Марк отобрал у меня телефон и подключил его к своему ноутбуку, а я все-таки принялась за ужин. Через полчаса он позвал меня к телефону, мне опять звонил незнакомый номер, и кто-то молчал в трубку, но сегодня было не страшно, совсем не страшно, наверное, от того что я сидела совсем рядом с Марком, почти касаясь его тела. Преследователь как всегда помолчал в трубку и сбросил звонок. Марк вновь отобрал у меня телефон и уткнулся в ноутбук, а я поймала себя на мысли, что, несмотря на то, что мне очень больно видеть его в этой квартире, мне спокойно, когда он рядом и ничего не страшно.

Я приготовила плов, как любит Марк, салат из овощей и заварила чай. Самым трудным оказалось позвать его на ужин. Вроде все просто, но я не могу… Смотрю на накрытый стол и ком в горле встает, это все кажется таким семейным и даже интимным. Выхожу в гостиную, смотрю Марку в спину, и кусаю губы. Не знаю сколько бы так простояла, если бы Марк не обернулся.

— Ужин, — только и смогла сказать я и ушла на кухню. Ели мы молча, точнее Марк кушал, а я ковырялась в тарелке. И отпускать его боюсь и рядом невыносимо.