"Прости, любимая, так получилось..."
Шрифт:
— Мне кажется, мы уже всё решили. Я беру эту твою... девицу в качестве реквизита. Появляюсь перед журналистами. Страдаю от скуки пару часов и еду домой.
— Вот об этой, как ты выразился, девице я и хотел поговорить...
Дэн почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Говорить о Лие с Максом ему совершенно не хотелось.
— Видишь ли, на мероприятии такого уровня нужно выглядеть... соответствующе. И если платье ты ей, к счастью, обеспечил, то дальше начинаются проблемы.
— Что ещё за проблемы?
— К вечернему платью
— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — Ривенхарт яростно возился в коробке, не поднимая глаз на рыжего и раздражённо гремя кистями и бутылками с растворителем.
— Перестань. Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — рыжий сделал паузу, будто сомневаясь в чём-то, но потом всё-таки продолжил: — Дэн, она умерла. Уже десять лет. И если ты на один вечер достанешь её драгоценности из сейфа и позволишь им снова сиять, это никак не...
— Зато ты не понимаешь! — взорвался художник. — Так ни черта и не понимаешь! Я ни за что не позволю этой рыжей ведьме оскорбить её память!
— Успокойся, — Макс ожидал именно такой реакции и был готов к ней. Он знал, что несмотря на все его усилия, почти ничего не изменилось. Друг всё так же целиком превращался в оголенный нерв и так болезненно реагировал на каждое упоминание о погибшей невесте, словно это произошло вчера. Рыжий вздохнул и серьёзно произнёс: — Сколько можно себя мучить? Нельзя всё время цепляться за осколки прошлого. Надо отпустить, Дэн. Кора наверняка не была бы счастлива видеть тебя таким...
— Убирайся к дьяволу со своими уговорами! Как же ты меня ими достал!
— Я не уйду до тех пор, пока ты не придёшь в себя, — спокойно возразил приятель.
— Ах, так! — задыхаясь от бешенства, Ривенхарт поискал, чем бы запустить в назойливого психолога, и взгляд его упал на стоящий на подоконнике горшок с геранью.
Макс живо усёк опасность и, схватив первую попавшуюся под руки тряпку, прикрыл ею нос.
— Врёшь, не возьмёшь! — сквозь плотную ткань голос рыжего звучал глухо, но бодро.
— Лучше уматывай, врачеватель человеческих душ, — сквозь зубы пригрозил белый от ярости Дэн. — А то на приеме тебе не удастся понюхать даже пробку от шампанского.
Он взял в руки горшок и будто взвешивал его на ладони, всерьез намереваясь «отмаксиваться» геранью.
— Ты опять ведешь себя как истеричка, — управляющий явно был не из робкого десятка и продолжил настаивать на своём: — Нет ничего ужасного в том, что она один раз наденет эти серьги. Ты получишь их обратно в конце вечера и будешь дальше над ними чахнуть.
Художник взмахнул рукой, рассчитывая показать приятелю фигу, но случайно задел стопку бумаги, лежащую на краю стола. Листы с карандашными набросками рассыпались прямо под ноги Максу, и внимательный психолог тут же узнал знакомые черты. Дэн рисовал Лию!
Ривенхарт слегка стушевался, заметив реакцию друга, а рыжий, не теряя времени, воспользовался его замешательством, резво метнулся вперёд, выхватил горшок с геранью и вышвырнул его в открытое окно.
Растение
— Бедненькая, — прошептала Полли, напряженно прислушиваясь к временному затишью за окном.
Решив, что милая девушка припасла для него игрушку, подбежавший Котька схватил оставленный без присмотра секатор за длинную ручку и радостно понёсся по цветочным клумбам. Полина ахнула, глядя на то, как мощные лапы топчут результат её кропотливых трудов, и помчалась ловить восторженно резвящуюся псину, поэтому конец разговора она так и не услышала.
========== Глава 40. ==========
Дэн тяжело опустился на стул, облокотился на столешницу и сжал голову, запустив пальцы во всклокоченные волосы. Рыжий молчал, по инерции всё еще прижимая тряпку к лицу. Он знал: сейчас другу надо дать время, чтобы прийти в себя.
— Я уже и сам плохо понимаю, что происходит, — задумчиво выговорил художник, глядя прямо перед собой в одну точку. — Мне давно не было так хреново. Сколько бы ты не возражал, но это только моя вина. Это я убил её, Макс. Мне нельзя было тогда садиться за руль. Самоуверенный кретин! Всего лишь глоток коньяка… Теперь-то я в полной мере осознал, как это много... Она плохо себя почувствовала и хотела быстрее попасть домой…
Дэн судорожно сглотнул и еще ниже опустил голову. Психолог с грустью наблюдал за тем, как друг отчаянно борется с подкатившими слезами, и продолжал хранить молчание, давая ему возможность выговориться.
— Я не имею права об этом забывать. Потому что она умерла, а на мне ни царапины! Слышишь?! Ни одной грёбаной царапины.
— Хватит, Дэн, — решил вмешаться рыжий, услышав в голосе друга знакомые металлические нотки, давшие ему сигнал о том, что апатия вот-вот вновь сменится агрессий. — Чего ты хочешь?
— Я понял, почему мне так паршиво! Это всё из-за рыжей куклы. Она бесит меня своей назойливостью и бесцеремонностью. — Ривенхарт гневно сверкнул глазами и повернулся к управляющему. — Я хочу, чтобы ты уволил её, Макс.
— А! Вот ты о ком. А то я грешным делом подумал, что обо мне, — попытался разрядить обстановку психолог. — Лия тут ни при чем. И ты это отлично знаешь.
— Уволь её, — командный тон неожиданно превратился в умоляющий.
Рыжий наклонился и собрал с пола листы.
— Ни за что. Конечно, жаль бедную девочку… — произнёс он, внимательно рассматривая наброски. — Но другого способа вытянуть тебя из твоего панциря я пока не вижу. У нее это отлично выходит.
Макс жестом заядлого картёжника, как главный козырь, шмякнул стопку на стол.