Прости, мне плевать, что нельзя
Шрифт:
– Какой на хрен план?
– Казим зло лупит по рулю,- Просто услышал, как гаденыш мелкий Вадиму все выкладывает, и понял: кабзда мне...Кабзда...Вот же сучонок, а...Вынюхал! Надо было его ещё тогда пришить...Пожалел, дурак....Какой же я дурак!
Казим явно не мне сейчас это всё говорит - себе. Неразборчиво, сумбурно, шипя под нос. Я лишь вслушиваюсь, пытаясь докопаться до сути.
– Я ещё тогда, по его взгляду всё понял...Ещё тогда...Когда Тоха на меня, сидя на этом долбаном мёртвом болтуне, посмотрел...Мелькнуло же в голове...Закоротило...Была же чуйка...Былааа....Что
Казим кидает на меня рассеянный слегка удивленный взгляд, будто только сейчас вспомнив, что я еду рядом, и плотно поджимает губы. В салоне повисает давящая тишина, разрываемая надсадным смехом радио. Мужчина, ругнувшись, вырубает приемник.
– Так, бл..ть, ладно,- бормочет и включает свой телефон.
Набирает кого-то. До меня доносятся гудки... Но я почти ничего не слышу, потому что оглушена догадкой...Казим упомянул тот случай пять лет назад, когда на нас напали, и он убил мужчину, которого бил Антон. Не дал ему договорить, что это не мой отец виноват в смерти первой жены Вадима, что... Перевожу на мужчину, держащего телефон у уха, ошарашенный взгляд. Облизываю сухие губы...Казим???Но...
– Да,- едва доносится до меня из динамика телефона, и я обмираю.
Сердце начинает больно тарабанить о ребра, по телу прокатывается жар. ЕГО голос...Я кусаю губы, чтобы не закричать, что я здесь, что я рядом, и мне очень- очень страшно. И что Тоша обещал, что со мной ничего не случится. Обещал...
– Здорово, Тох. Ну че? Как порешаем? Сучка твоя жить вроде хочет, и я тоже!
– с каким-то веселым отчаянием басит в ответ ему Казим.
******
Динамик на телефоне Казима громкий. А ещё я перестаю дышать. Напрягаю слух так, что барабанные перепонки начинают болезненно звенеть. И адски шумным кажется шорох крутящихся по асфальту шин.
– И что предлагаешь?
– интересуется Антон.
Голос ровный, будто он не о моей жизни говорит, а планами на вечер интересуется. Или я просто не улавливаю интонации? Не могу расслышать...Ещё бы сердце так гулко не билось...
– Это ты думай,- хмыкает Казим в трубку, - Ты заварил, тебе и разруливать, да, Тох? Мне то немного надо...Чтобы Львович дал вылететь из страны. Сегодня. А я, так и быть, не скажу, что его любимый сынок трахает его милую жену. Да, Тош? Мне кажется, честно всё- нет? А то, сам понимаешь...
Казим прерывается на секунду, чтобы открыть окно и прикурить сигарету. Щелчок зажигалки, и по салону ползет едкий сизый дым.
– Тебе то папочка ничего не сделает...Ну, поорет...А вот Фаридовне...Как бы в закрытом гробу хоронить девку не пришлось, да?
– нервно смеётся,- Час тебе, жду.
– Я тебя понял. Пацана зря прихватил,- доносится до меня равнодушный голос Антона.
Казим отключается, не слушая дальше. В сердцах бьёт по рулю. Я отворачиваюсь к окну. Глаза жжет от подступающих слёз.
–
– Вот же ж...На хрен иди...- раздраженно отмахивается Казим и делает глубокую затяжку. Правда потом всё-таки плавно прижимается к обочине.
– Ладно, всё равно поссать охота,- вздыхает. Машина тормозит. Кругом лес. Даже на трассе никого.
– Давай, не дури тут, поняла?
– Артем грубо хватает меня за подбородок и поворачивает к себе, заставляя взглянуть в его светлые глаза.
– Поняла.
– Молодец,- мужчина забирает пистолет с торпеды, вынимает ключи из замка зажигания и выходит из машины.
Идет к ближайшему дереву, на ходу расстегивая ширинку. Я судорожно озираюсь, шаря взглядом по салону. Что я могу? Ещё и с сонным Тимкой? НИ-ЧЕ-ГО. Лезу в бардачок, поглядывая на справляющего нужду Казима. Может у него тут хоть какой- нибудь ножик есть? Презервативы, документы, влажные салфетки, леденцы. Чёрт. Голову разрывает от страха и адреналина. И попыток хоть что-то придумать.
Казим застегивает ширинку. Сплевывает, выкидывая окурок, чешет короткий ежик на затылке. Выбивает из пачки ещё одну. Энергично трёт лицо двумя ладонями. И резко вскидывает голову, смотря влево. Сужает глаза, с губ срывается глухое ругательство, окурок летит в кусты. Я прослеживаю направление его взгляда и вскрикиваю, не выдержав, то ли от радости, то ли от напряжения. Навстречу нам мчится целая маленькая колонна из трех джипов. И я точно знаю, что первый обычно водит Балу, а второй принадлежит Вадиму. Они за нами...ОНИ ЗА НАМИ! Как они вычислили его? Телефон, на машине датчик? Чёрт, не важно!
Казим уже бежит, матерясь, к автомобилю, то и дело оглядываясь на стремительно приближающуюся колонну, сердце частит в груди жалобно и часто, ладони потеют…Мамочки…
– Маам?
– сонный голос Тимки сзади. Это я его разбудила своим вскриком, наверно.
– Всё хорошо, хорошо,- лепечу, смотря на уже подбежавшего к автомобилю начальника охраны.
И я понимаю, что он не ко мне бежит, к Тимуру! Конечно! Мной ведь и рискнуть можно, но не им. Перелезаю на заднее сидение, больно ударившись коленкой о ручку передач. Пальцы деревенеют, отказываясь слушаться, пока я пытаюсь справиться с замком автокресла. Казим рвёт дверь на себя, но я успеваю оттолкнуть сына за спину и впиться ногтями в мужскую жилистую руку.
– Ссукаа, - шипит Артем, пытаясь отпихнуть меня и добраться до Тимки, - Сука, бл..ть!
Тимур начинает испуганно тонко вопить, оглушая нас обоих. Визг шин совсем рядом, и Казиму не остаётся ничего кроме как, схватив меня за волосы, рывком выволочь из машины вместо сына. Скальп вспыхивает огнем, перед глазами на секунду темнеет и плывёт от выступивших слёз. Сквозь пелену вижу вставшие боком на дороге джипы. Хлопки дверей, топот ног. Размытая фигура мужа прямо передо мной, в каких-то десяти метрах. Я улыбаюсь. Я никогда не была настолько рада его видеть. А потом моё дыхание обрывается, потому что к виску прижимается что-то смертельно холодное.