Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— Красивое название.
— Нравится? Это я придумал. Моя подборка самых красивых песен, одна лучше другой, позволит тебе заткнуть любую женщину. Я хотел поставить его как-нибудь ночью, с Камиллой, чтобы сделать ребёнка, но сейчас хочу дать его тебе, чтобы ты поставил его с Ники.
— Ты шутишь? Что я должен делать?
— Ты сам прекрасно знаешь, что. Всё равно это всё есть у меня в компьютере, я могу сделать копию. Есть тут одна песня, которая мне очень нравится, с самыми красивыми фразами Баттисти. Называется Le domande di Lucio. Типа «Как ты узнаешь о божественной любви…» И потом рассказываешь ей о божественной любви.
— Ты серьёзно?!
—
— Уверен, что так и есть. И ты думаешь, что Ники понравятся все эти объяснения?
Энрико смотрит на него, потом закрывает глаза и мотает головой.
— Она уже твоя.
— Только вот есть одна маленькая проблемка, — Алессандро закрывает папку Энрико и провожает его до двери.
— Какая?
— Я не люблю её.
— Ладно, как хочешь. Но, пожалуйста, съезди к Тони поскорее.
— Да. Не волнуйся об этом.
Алессандро закрывает дверь и возвращается к столу. Удручённо садится в кожаное кресло. Только этого не хватало. Потом он берёт CD и рассматривает. Все песни хороши. Written in your eyes Элизы. Le chiavi di casa J Ax. Una canzone per te Васко. Canciones de amor Венегас. Sei parte di me Zero Assoluto. Tu non mi basti mai Даллы. Потом куча песен Баттисти. Алессандро просматривает названия дальше. Находит ещё Never Touch That Switch Робби Уильямса, которая ему очень нравится. Как же постарался Энрико, чтобы сделать этот диск, выбрал песни и записал в нужном порядке. Он очень любит Камиллу. Они прекрасная пара, всегда вместе и любят друг друга, но, несмотря на это и безо всякой видимо причины, я должен ехать к этому Тони Коста! Вот дерьмо. Но ему не хватило, он ещё и меня заставил мучиться сомнениями. Что, если у Элены и правда был другой? А если это кто-то из моих друзей? Точно не Энрико. Он не такой гений, чтобы придумать всю эту историю, чтобы отвлечь от себя подозрения. Флавио? Нет, Флавио никогда бы так не поступил, он слишком боится Кристину и того, что может быть пойман. Пьетро? Пьетро. Остаётся только Пьетро. На самом деле, не знаю, что и думать о нём. Конечно, он отличный друг, но он никогда не упустит возможности переспать с женщиной. Даже если это женщина друга! Кроме того, ему всегда нравилась Элена, он всегда так говорил. Когда мы ходили смотреть «Лучший друг моей жены», он так и сказал мне: «Слушай, если бы мне было плохо, то я бы сделал то же самое перед операцией. Я бы побежал к тебе просить разрешения провести ночь с Эленой».
Кто-то стучится в дверь.
— Войдите.
Это Андреа Сольдини.
— Мы собираемся пойти на обед, но не у нас в столовой. Хотим почувствовать себя чуть более свободными, пойти, куда принесут ноги, и съесть по салату. Присоединишься к нам?
— Да, но только напомни мне, что я должен забрать Ники из школы, — говоря это, Алессандро берёт свою куртку и выходит. Андреа ему улыбается.
— Я и не знал, что у тебя есть дочь.
— Да, я тоже.
30
У входа в институт. Целая река ребят вторгается в холл. Некоторые уходят домой. Остальные штурмуют автомат с едой. Дилетта стоит в хвосте очереди рядом с Ники.
— Ты закончила перевод?
— Нет. А ты?
— На три четверти.
— За меня делала Серени. Она мне была должна.
— За что?
— Я одолжила ей свою блузку от Эксте на вечеринку по поводу восемнадцатилетия в субботу. Этот долг тянет как минимум на шесть текстов.
— Понятно! Давай, твоя очередь.
Ники кидает в автомат евро. Плинк. Правильный звук. Выбирает шоколадный кекс и нажимает кнопку.
— Что ты творишь?
— Что такое? Ты не читала Бенни? Мир (согласно Сократу, дедушке Маргариты) делится: на тех, кто ест шоколад без хлеба; на тех, кто не может съесть шоколад, не съев при этом также и хлеб; на тех, у кого нет шоколада; на тех, у кого нет даже хлеба. А у меня есть всё.
— Ясно.
— Привет… — Дилетта оборачивается. На неё смотрят зелёные глаза, цвета надежды, так идеально подходящие этому загорелому лицу. — Я принёс тебе евро. Теперь точно сработает.
— Эй, что это? У тебя такая фишка? — смеётся Ники, доставая свой кекс.
— Ты не должен был. У меня есть деньги.
— В любом случае, лишним не будет. Используешь в другой день.
Парень достаёт из кармана батончик мюсли.
— Ещё я достал это для тебя.
Дилетта смотрит на него с удивлением.
— Совершенно незачем было это делать.
— Да. Знаю. Но мне захотелось это сделать.
Ники поворачивает голову то к одному, то к другому, словно они играют в теннис.
— Ладно, но я тебе уже говорила, что мне не нравятся долги.
— Хорошо, тогда не оставайся в долгу.
Ники решает вмешаться.
— Давай, Дилетта, не ломайся. Он тебе предлагает батончик, а не коробку трюфелей из Норчии[7]! Всё хорошо! Очень красивый жест! — Она насмешливо улыбается им.
Он протягивает батончик Дилетте.
— Нет, спасибо, я не хочу, — она уходит.
Ники смотрит на неё, а потом поворачивается к нему.
— Знаешь, она немного странная. Но сильная. Она играет в волейбол, иногда ей в голову прилетает мяч, поэтому она ведёт себя так. Но потом это проходит.
Он пытается улыбнуться, но выглядит это неестественно, так как он заметно уязвлён тем, как повела себя Дилетта.
— Слушай, дай это мне.
— Нет, это для неё.
— А я-то для кого беру? Давай мне, я буду доставщиком батончиков, — она забирает батончик у него из рук и убегает. Не останавливаясь, она оборачивается на секунду. — Как тебя зовут?
— Филиппо, — успевает ответить он, пока она не скрылась за углом, оставляя его с евро в одной руке и с надеждой – в другой.
31
— Что с тобой? Почему ты молчишь? — Мауро гонит на всей возможной скорости среди машин. — Эй, почему ты не отвечаешь? — Паола с силой бьёт его по спине. — Не делай вид, что ты меня не слышишь. Что такое, я тебя разозлила?
— Всё нормально.
— Ага, у тебя такое лицо, но ничего не случилось… Можешь рассказать мне.
Мауро заезжает на улицу, где живёт Паола, но проезжает мимо её дома.
— Эй, ты что, дебил? Я живу в тридцать пятом доме!
Но Мауро едет дальше, затем останавливается и слезает. Паола делает то же самое. Она снимает шлем.